Особо ценный информатор

– Все ищут его – счастье, только мало кто находит, – горько усмехнулась Анна. – Все приезжают сюда в надежде, что встретят свою любовь. Богатого, щедрого, мужчину, не садиста. Но я не знаю ни одной такой, кому бы повезло. Наверное, фильм «Красотка» виноват. Все мы насмотрелись и ждем своего принца на белом «Мерседесе». Только в Бельгии экономят все и на всем. И даже богатые ездят на такой рухляди! На Украине на таких древних рыдванах только деревенские гоняют. Эх!

– Не отчаивайтесь, Анна! Должно повезти. Вы же хороший, добрый человек, с очень большим, открытым сердцем. Главное, в стране удержаться. Сейчас, после терактов, полиция проверяет дома, высылает всех.

– Знаю, – тяжело вздохнула она. – Двух подружек уже заграбастали и депортировали. Въезд в Европу запретили. Как они теперь будут семьи кормить?! Сама боюсь. Лишний раз к двери стараюсь не подходить, веду себя тихо, чтобы соседи не заложили. Они же здесь такие, что в глаза улыбаются, а чуть что, так в полицию названивают: «Примите меры!» Каждый шаг на лестнице слушаю. И в «глазок» дверной смотрю.

– И как? Не было посторонних? А то они порой, наверное, я так думаю, сначала тихо обходят места будущих облав, опрашивают соседей, а потом уже налетают, как коршуны на бедную птичку.

– Нет, все тихо, – махнула она рукой. – Я очень хорошо слышу. Иностранный язык преподавала, от этого малейший оттенок улавливаю. Малейший звук. А сейчас настолько натренировалась, кажется, что одно ухо за дверью живет. Во двор частенько смотрю из-за шторки. Там тоже посторонних не видела. И в подъезде у нас тихо. Уже как месяц точно никого не было. Я имею в виду чужих. Незнакомых не было.

Тамма девочка все-таки «срисовала» или услышала у моей квартирки. Плохо, но ничего криминального.

Пора было прощаться. Я услышал, что хотел. Конечно, не факт, что она не на службе у правоохранительной системы Бельгии и могла выйти из дома, проспать элементарно, или была занята работой, когда у меня могли появиться непрошеные гости на явочной квартире.

– Спасибо за отличный кофе, – сказал я напоследок. – У вас все будет хорошо. Вы красивая, умная и осторожная женщина. Так и продолжайте. Верьте в свою удачу, и все получится. – Тепло, мягко улыбнулся и пошел к себе. Делая вид, что шарю по карманам в поисках ключей, посмотрел под дверь, где оставил высохшую хлебную крошку. Она была темной, как раз подходила в тон двери. Когда закрывал дверь, уронил ключи, пока подбирал – положил крошечку.

На месте крошка. На месте. Значит, у меня еще есть фора времени. Дай-то бог!

Осторожно вошел в квартиру, прикрыл дверь. Свет не включал. Затем втянул в себя воздух и закрыл глаза. Нас учили, когда проводишь оперативный осмотр, не пользоваться парфюмом, быть в чистой одежде, не иметь запахов. Но так не бывает, человек и его одежда всегда пахнет. Машиной, другим табаком, едой, другими людьми, пройди мимо вереницы проституток, и будешь пахнуть, как в дешевой парфюмерной лавке, где духи разливают по бутылкам из-под воды.

Нет посторонних запахов. Мое временное пристанище пахло, как я его оставил.

Счетчик посещений показывал, что не было никого. Прости, мой друг, мысленно произнес я, разбирая его и рвя провода. Затем сделал обход по квартире, собирая все, что как-то может меня скомпрометировать. Задернул все шторы на окнах. Хорошо, что мы в Бельгии, в Голландии до сих пор многие местные не занавешивают окна.

Когда-то в Голландии правил посланник Испании Альба. Он приказал убрать шторы, потому что за закрытыми шторами устраивали цеха по производству оружия и тайные встречи революционеры. Потом случилась революция, испанцы утратили влияние на Голландию. Но привычка не занавешивать шторы осталась. Голландцы гордятся, что им скрывать нечего, что соответствует христианским нормам морали. По-моему, просто экономят на шторах. Они могут поспорить с австрийцами, а те уж чемпионы Европы по умению экономии на всем. Хотя некоторые отдают пальму первенства шотландцам.

Надеюсь, что Тамм сообразительный парень, поймет, что к чему.

Я не стал долго задерживаться в квартире. Расставил «сторожков» в несколько раз больше разумного, так как решил подстраховаться наверняка, избавился от компрометирующих материалов и поехал домой.

Тихо. Очень тихо. Или они научились так вести наблюдение, что объект слежки ничего не замечает?