Особо ценный информатор

Я вышел, встретил их. Эллис была удивлена, но виду не подала. Поздоровались за руку. Усадил их в угол, предложил выпить, но они отказались. Тогда сделал им заказ из нового меню, чай, сладости.

Ахмат вынул из сумки-торбы бинокль, передал мне. Старинный. Видно, что не копия-реплика, а настоящий. На боку был выбит год изготовления – 1914-й. Немецкий. Хоть оптика была поцарапана, но еще работала исправно. Я был удивлен и рад подарку. Сразу видно, что вещь редкая, настоящая. Следом он извлек револьвер и, перехватив мой удивленный взгляд, успокоил:

– Не переживайте, неприятностей не будет, он в нерабочем состоянии. – И тут же с хитрецой посмотрел на меня: – Но при желании можно за полчаса вернуть ему боевой дух.

– Спасибо! Огромное спасибо!

Я искренне был рад и удивлен их щедрости. Понимал, конечно, что дружба с ними может привлечь ненужное внимание правоохранительных органов и специальных служб, но есть алиби – приобретение антиквариата. А откуда они его добыли и каким путем – одному Аллаху известно.

Мы долго разговаривали о новом облике, имидже кафе.

Ахмат, глядя на Эллис, заметил:

– А не слишком ли кощунственно, что бармен в костюме медицинской сестры? Та, кто призвана, по определению, спасать жизни, отравляет их алкоголем?

– Сейчас все перевернулось с ног на голову, – улыбнулся я в ответ. – Белое стало черным, и наоборот. Полагаю, что вы все это прекрасно видите. Главное – продать, в данном случае алкоголь, еду. А для этого все средства хороши. Будут жалобы – примем меры. А до этого времени просто работаем. Это маскарад. Весь мир носит маски. У Эллис маскарадный костюм медицинской сестры времен Первой мировой.

– В этом и сила, и слабость западного мира, – покачал головой Ахмат. – Все на продажу, и с этим они шагают по миру, нет, чтобы остаться у себя дома и заниматься торговлей. Америка пишет на своих деньгах «Мы верим в Бога», но там, где деньги, там Бог заканчивается. Они считают, что сильны, потому что богаты. Вместо того чтобы помогать людям, захватывают новые земли, насаждают свои порядки. И только с одной целью – продать. Продать свои изделия. Взамен забрать полезные ископаемые. Как раньше на стеклянные бусы выменивали земли. Ничего не изменилось с тех времен. Поставить свои военные базы. Диктовать свои условия аборигенам. Только все на продажу. Если узаконить работорговлю вновь, западные люди ради наживы будут продавать своих родителей.

Я отошел к барной стойке и отправил Эллис эсэмэску, чтобы она подготовила с собой в контейнерах блюдо, которое ели мои гости. Она прочитала, кивнула, что поняла, сделала заказ на кухню.

Они пробыли еще минут сорок. Из вежливости предложили деньги, я отказался, показал на подарки, вручил контейнеры с едой и сладостями и проводил к выходу.

Эллис, улучив момент, шепнула мне:

– Шеф! Я, конечно, знала, что вы непростой мужчина, но чтобы водить дружбу с тем, кто держит под собой всю северную часть города! Его полиция опасается. А он к вам вот так, запросто, да еще с подарками! Это… – Она даже задохнулась и не могла найти подходящий эпитет.

– Все в порядке. Я и не знал, что это такой влиятельный господин! Просто как-то перекусил в той части города в одной забегаловке. Оказалось очень вкусно, вот так и познакомились.

– Шеф! – перебила она. – Теперь нас будут обходить погромы мигрантов и террористические акты!

– Неужели вы думаете, что эти господа причастны к терактам?

– Нет. Не думаю. Они здесь давно. Это видно по тому, как они себя ведут. Но их знают все в округе, и те места, в которые они заходят, все бандиты обходят стороной. Это как метка – «Не трогать!»

– Они сделали хорошие подарки. Пусть будет метка, – пожал я плечами. – Чем больше посетителей, больше заказов, тем лучше.

Социальные сети сделали свое дело. Несмотря на дневное время, посетителей заметно прибавилось. Всех интересовал интерьер. Вот пришла и девушка-блогер, и я отправил ее к Эллис. Она общалась с ней, записывая на телефон разговор и постоянно щелкая дорогим фотоаппаратом.

Я же удалился к себе в кабинет. Там стоял бокал с порцией любимого коньяка. И когда это Эллис успела? Сел в кресло и, глядя в монитор, наблюдал за залом, потягивая коньяк, пыхтя сигаретой в потолок.

Главное – движение. Поставил перед собой цель, вот и иди, стремись к ней. А вот если нет цели, то все. Апатия. Как сейчас у меня. Нет работы по основной линии. Отвлекся. Достиг цели, а дальше? Эх, достал меня этот бар!

Близился вечер, а народ все прибывал. Появилось ощущение, что места может всем не хватить. В подсобке есть три запасных стола и стулья, на случай если буйные посетители разобьют.

Я все время посматривал на часы. Скоро закончится рабочий день в штаб-квартире НАТО. Реакция этих посетителей мне ценна. Через час она последовала. Восторг. Обсуждение формы, оружия, деталей. Рассматривали фотографии. Было очень интересно наблюдать, как взрослые офицеры с удивлением рассматривали пивные кружки с картинками, как свои, так и у соседей.