Остров сирен

– Давай это будет теперь наш пароль. Если вдруг при встрече ты меня не узнаешь, я тебе скажу: полночь! И ты меня вспомнишь, – сказал Игорь, обессиленно лежа на кровати и все же не отрывая от нее ошалевших, сияющих в темноте глаз.

– А я что скажу, если ты меня не узнаешь?

– Я узнаю тебя всегда! – серьезно сказал он. – Неужели ты думаешь, тебя можно забыть?

Сколько времени ей понадобилось, чтобы понять: его искренность бьет под дых, потому что он и правда не врет. У него отличная память. Он прекрасно помнит каждую из сотен своих баб.

Потом все быстро закрутилось. Они встречались в лучших гостиницах Москвы. Ездили вместе в Игоревы командировки: хотя какие у страхового агента – то есть управляющего и совладельца банка – командировки? Он просто подхватывался с ней вместе и куда-то летел: на Кипр, на Майорку, во Флоренцию.

В принципе им было не важно, куда: из номера они выходили только ужинать, а меню в европейских ресторанах похожи. Если звонил кто-нибудь из партнеров, Игорь говорил:

– Я сейчас не могу это обсуждать. Я на совещании.

Соотечественники с соседних столиков смотрели на них с интересом.

Алла что-то чувствовала, бесилась, Игорь нервничал. Марина ждала. В отличие от подруг она не рвалась замуж. Понимала, что с ее данными одна не останется. Вокруг всегда роились мужики.

Но с Игорем за полгода они стали абсолютно родными людьми. У них не было никаких тайн, никаких зазоров от тела к телу, душа к душе – так думала Марина. И она не могла представить, как можно жить с чужим человеком, если нашелся свой. Потому Игоря и не торопила. Он же не дурак. Должен понимать, что такие встречи достаются одной паре на миллион. Тактика казалась ей правильной.

Алла катает истерики, Марина ласкает. Кого выберет мужчина?

Но в жизни уравнения не всегда решаются правильно.

Все осложняла Соня. Красовский любил дочь. Жена это знала и пользовалась.

– Нам надо подождать, – говорил Игорь. – Пусть Сонька хотя бы в первый класс пойдет с мамой и папой.

До первого класса оставался еще год.

Забеременела Марина не нарочно – так случилось. И сначала даже не хотела Красовскому говорить. В их отношениях все было красиво. Портить их пошлым: я беременна, как честный человек ты обязан, – зачем?

Она сама еще не готова была бросаться с головой в материнство. Ей хотелось пожить с Игорем для себя.

Решила делать аборт тайно. А потом не выдержала и сказала.

Игорь отреагировал слабо.

– Марина, я готов на любую помощь. Приму любое твое решение. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Это было не то, чего она подсознательно все же ждала.

– Ладно, не парься, завтра я иду на аборт, – сказала легко, не представляя, чего навсегда себя лишила.

Неделю с ним не встречалась. На звонки не отвечала. На восьмой день он перестал звонить.

А еще через десять дней встретил ее на очередном банкете с молодым черноглазым красавцем – итальянским тенором.

Игорь был один, без жены. Весь вечер старательно на нее не смотрел. Потом все же подошел к их столику, сказал белыми губами:

– Мне надо с тобой поговорить.

А в уголке у самых туалетов просто вжал ее в стенку всем телом, придвинул лицо вплотную и продышал хрипло:

– Что же ты делаешь?

К тенору за столик в тот вечер она не вернулась.

И все пошло как раньше. Встречи, путешествия, подарки, фейерверки остроумия – в любой компании Игорь сразу становился ее центром.

И никакого обручального кольца.

Алла подставилась сама.

Однажды Игорь пришел на встречу с Мариной с черным лицом. В номер подниматься не стал – остался в ресторане.

– У Сони обнаружили какую-то болезнь. Серьезную. Прости. Мы не сможем больше видеться. Я должен быть с семьей.

– Мы что, расстаемся? – сухо спросила Марина. Удар был такой неожиданной силы, что мозг отключился, остались только рефлексы. Так курица еще бежит какое-то время с отрезанной головой.

– Ничего не знаю, Марина, извини. Мне сейчас…

И он ушел, неопределенно махнув рукой.

Марина не заплакала даже дома. Просто знала: не время. Если он уйдет, она еще успеет побарахтаться в черном отчаянье. Позвонила Власику.

– Что там с Соней?

– Ей ставят порок сердца. Надо обследовать. Пока не ясно, насколько все серьезно.

– Я перезвоню, – сказала Марина.

Порылась в телефоне. Набрала нескольких подруг. Позвонила Игорю, хотя обычно этого не делала:

– Есть врач. Профессор. В очень хорошей клинике. Он лучший специалист по детским порокам сердца. Записывай телефон, пусть скажут, что от Трегубовой. Это моя подруга. Звонить завтра в 10 утра.

И нажала отбой.

– У девочки проблемы с обменом веществ, начальная стадия ожирения. Сердцу тяжеловато. Ей надо худеть. Ну и есть небольшие шумы. Это скорее всего возрастное. Надо наблюдать, но абсолютно ничего серьезного, – сказал Марине профессор, которому она позвонила узнать, как дела у ее родственницы.

А потом добавил:

– Кто вам сказал про порок сердца? Я посмотрел ее карточку. Там ничего подобного нет. То же заключение, что дал и я. С чего такая паника?

Марина поняла, с чего.

Алла хотела подвесить Игоря на выдуманную Сонину болезнь.

– Ну ты и стерва! – сказал Игорь жене после того, как Марина его просветила.

Собрал вещи. И ушел.