Остров сирен

Действительно, мы сразу их нашли. Узкий дом был зажат между такими же старыми зданиями с квартирами-сотами. Внизу разноязыко шумело маленькое кафе. И только во внутреннем дворике с несколькими входами мы чуть-чуть поблуждали.

– Может, позвоним? Пусть встретят? – спросила я.

– Да ладно! Так нагрянем, сюрпризом! – сказала Машка. У нее есть один чисто мужской пунктик – она ненавидит спрашивать дорогу.

Наконец мы нашли правильный подъезд. Поднялись по расписанной граффити лестнице на третий этаж. Квартира там была одна. Позвонили в болтающийся на нитке звонок. Внутри было тихо.

Машка толкнула – оказалось не заперто. Мы вошли в тесный захламленный коридор, из которого вели две сияющие какой-то неуместной здесь белой краской двери.

– Мальчики! Мы пришли! – задорно прокричала Машка.

Никто не ответил.

– Может, не туда? – спросила я.

– Как не туда? Вот, я записала: второй подъезд, третий этаж, квартира 4.

Машка подошла к одной из двух дверей. Толкнула ее – закрыто. Толкнула следующую – и дверь сразу подалась.

Что-то мне подсказывало: не стоит туда заходить.

– Гоша! Вы тут что, заснули?! – крикнула в глубину комнаты Машка. Мы шагнули внутрь. Комнатка была старушечья: старый резной шкаф, на полочках – вязаные крючком белые дорожки…

Сначала я не увидела ничего, кроме разгрома на столе у самого окна. Какая-то аппаратура была вдребезги разбита. Компьютер выглядел так, словно по нему били кувалдой. Осколки валялись на покрытом красным ковром полу.

Потом я увидела его. Смешной веснушчатый парнишка-оператор сидел на кресле в углу. Только шея у него была неестественно свернута вбок, так что виден был затылок. У живых людей так не бывает.

Машка застыла рядом в столбняке. Но когда взгляд ее упал на парнишку, она заорала свое фирменное «А-а-а» утробным басом и выскочила за дверь. Я на всякий случай подошла ближе. Вдруг? Но, судя по позе, «вдруг» было исключено.

Какой надо обладать силищей, чтобы в прямом смысле слова свернуть человек шею?

Я коснулась его руки – она была еще теплая. Убийца был тут совсем недавно. А может, он еще тут?

Я пискнула от ужаса, ломанулась в дверь.

И столкнулась с Гошей. Он держал в руках несколько пакетов – один из них бутылочно позвякивал.

– Что случилось? – спросил он. – Маша выскочила как угорелая.

Заглянул в комнату. Увидел сначала компьютер.

– О, блин! Что это такое?! Кто?!

Тут он замолчал. Выпустил пакеты из рук, так что бутылочный громко шмякнулся об пол, хотя ничего не пролилось. И сказал осипшим голосом:

– Я ведь только за вином… На час отошел… А Ванька… Он что?

– Пойдем отсюда! – взяла я его за руку.

Все три этажа Гоша в шоке повторял одно и то же:

– Я вышел. Ванька остался. Сидел за компьютером. Сказал: я сейчас файл почищу. Всего час назад. Я ведь только на рынок…

Машка стояла у подъезда и была абсолютно белой. Загар от страха куда-то исчез.

– Надо позвонить в полицию, – сказала она.

– В полицию?! – мне показалось, Гоша так до конца происшедшее и не осознал.

– Кому ты говорил о записи? Что вы ее для нас восстанавливаете? – уставилась на него Машка.

– Я никому, – залепетал Гоша, нервно потряхивая серьгой в ухе, как собака, которую кусает овод.

– А подумать?

– Ваня вот только…

– Что?

– Ваня Полинке сказал. Типа она же там танцует, имеет право посмотреть. По-моему, он на нее запал.

Гоша вспомнил фигуру Вани в кресле и нервно сглотнул.

– Так, – сказала Машка. – Полина могла сказать кому угодно.

– Нет, мы ее предупредили. Она только Косте сказала. Он ведь там с ней танцует. Еще перезвонила, спросила: а можно Косте тоже пленочку?

– Идиоты! – заорала Машка. – Вы что, совсем не понимаете, что там записан не танец, а убийство?

– Почему. Я понимаю. Мне и Влас Палыч так сказал. Только Полинка с Костей какое отношение к этому имеют?

Машка уже била по кнопкам мобильного.

– Влас! Ваню убили. В комнате все перевернули. Искали запись с танцем. Гоша говорит, вы знали, что она была.

Воцарилась пауза. Потом Власик спросил:

– Вы сейчас где?

– Мы у подъезда квартиры, где произошло убийство.

– Кто его обнаружил?

– Мы с Леной. А потом сразу пришел Гоша. Он на рынке был.

– Что-нибудь в квартире трогали?

– Нет. Только ручки двери.

– Тогда пусть Гоша звонит в полицию. Говорит, что сам его нашел. А вы сваливайте оттуда к чертовой матери! Вас всех сейчас на фиг посадят, замучаюсь из полиции вызволять! Гошу дай.

– Да, – проблеял Гоша.

– Доигрался, мерзавец? Я же сказал – все стереть.

– Мы стерли. А потом вот Маша попросила – и мы восстановили. Для рецензии.

– Этот труп на тебе. Понял? Вернулся бы раньше – и ты был бы труп. Раз слов не понимаешь. Полиция приедет, спроси, куда тебя повезут. Я как раз в полиции в Позитано сижу. Марину жду. И молчи уже про запись, пока тебя прямо там не грохнули. Я не знаю, кто за этим стоит. Может, партнеры наши из Неаполя. У них в каждом участке свои люди.

– Что, Марину выпускают? – выхватила мобилу Машка.

– Да. Телохранитель Сергей дал показания, что все время находился рядом с ней.

– Кто же все-таки был на записи, Влас? – Машка говорила жестко. – Кого нам бояться?