Острова в сердце Африки

Чем дальше мы углубляемся в Калахари, тем мощнее становятся пески. Моторы натужно урчат, машина раскачивается, как лодка во время шторма. Это сравнение пришло мне в голову оттого, что я сидела на бочке с бензином. В детстве мне приходилось путешествовать на лодке, сидя на молочной фляге, когда я отправлялась на остров Чёкар. Главное удержаться, не тратя понапрасну сил, а для этого надо точно следовать движениям машины (или лодки) — наклоняться, когда она летит вниз, и приподниматься, когда ее подбрасывает.

Сопоставление со шхерным архипелагом вполне удачно и в другом отношении. Если песок сравнить с морем, буровые скважины выглядят как острова, где живут люди и пасется скот. Наш вездеход пересекает море песка, внезапно перед нами возникает нечто, блестящее на солнце. Это металлическая крышка цистерны для воды, а за ней вскоре показываются загон для скота и хижины, в которых живут смотритель насосной установки и скотоводы. Здесь мы задерживаемся, спрыгиваем на землю онемевшими ногами и приветствуем смотрителя. «Думела рра!» Переводчик разъясняет, зачем пожаловали (поручение социолога), и мы садимся в кружок на песке, начиная опрос.

Благосостояние здесь относительное и равновесие хрупкое, но мы выступаем в роли не созерцателей нищеты, а посетителей хорошо устроенных деревень, где нечего стыдиться. Вокруг нас оживление: женщины снуют взад и вперед по своим делам, дети смеются над нами, собаки и козы не отводят глаз от кухни. Позади нас сверкает лист алюминия, грохочет насос, подавая воду по желобам. Вода зеленоватого цвета, соленая на вкус, ни скоту, не ведавшему ничего иного, она нравится.

Очередной период засухи, по прогнозам, будет в начале 80-х годов. В зелени 1979 г. трудно представить себе предстоящие изменения. Трава будет стравлена до корней, и ветер будет вздымать огромные вихри пыли Деревни изменят облик, население уйдет со своими стадами на поиск новых пастбищ, а женщины вместе с бушменами отправятся в кустарники собирать съедобные растения. Скот потеряет в весе, и станет привычным вид павших животных, лежащих прямо на земле. Наступят золотые времена для грифов и — довольно парадоксально — иногда даже для бушменов, у которых появится шанс съесть павшую корову.

Засуха, конечно, поражает и бушменов. Они все больше стягиваются поближе к буровой скважине, где нанимаются скотоводами и пастухами, однако, по мере того как стада уменьшаются, они уходят, утратив надежды на оплату своего труда. Многие из них получали жалованье натурой, например молоком, но, поскольку коровы приходят в издой, исчезает и эта форма вознаграждения за работу. А самое худшее заключается в том, что растущая нагрузка скота на окружающую среду год от года косвенно ухудшает жизненные условия бушменов. Там, где пасется скот, дикие животные оттесняются, а крупные стада домашнего скота истощают растительный покров, так что бушменам — охотникам и собирателям — становится труднее найти растения, входящие в их пищевой рацион.

Здесь мы встретили более или менее оседлых бушменов. Когда мы столь бестактно вторглись в их лагерь, они не выразили никакого удивления, дружелюбно и сдержанно ответили на вопросы социолога об их семьях и причинах работы по найму.

— Я видел тебя издали, — звучит одно из традиционных приветствий. — Пока ты не пришел, я был мертв, но теперь, когда ты появился, я снова живу.

Хотя мы не могли ничего толком сказать в знак приветствия, кроме «думела», наш приход все же внес некоторое разнообразие в их распорядок дня, и им это, видимо, нравилось. Когда интервью было закончено, социолог поделил между ними табак и апельсины. Они брали все обеими руками и затем отходили, тактично уступая место другим. Мы же лихорадочно набросали заметки, которые для них были ненужными и бессмысленными.

Сведения Боба Хичкока (Hitchcock, 1979а) и других социологов о населении Калахари, имели крайне важное значение для будущего бушменов. Перед ними стояла проблема, которую они сформулировали как «политику племенных пастбищных угодий» (The tribal grazing land policy). Этот весьма претенциозный проект предусматривал разделение Калахари на зоны, состоящие из традиционных племенных территорий, крупных товарных ферм и резерватов. В основе его лежало искреннее желание решить проблему чрезмерного выпаса и слишком больших стад. Возможно, он имел бы большее значение, если бы его исходные предпосылки были правильными.

Когда в 1975 г. собирались осуществлять этот проект, были оговорены и условия его проведения: здравый в экологическом и экономическом отношениях подход и справедливость в социальном плане. Теоретически Ботсвана располагает достаточными силами и необходимыми ресурсами для выполнения этих условий, хотя и с большим трудом, ибо весь проект опирается на ошибочную установку на то, что страна должна использовать обширные неосвоенные территории. Новейшие исследования структуры населения и пастбищ в Калахари поставили правительство перед неприятным сюрпризом: собственно, таких земель, которые надо осваивать, нет.