Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно

Мы прошли долгий путь от жизни в небольших племенных сообществах, толпящихся вокруг костров в открытых саваннах и опасающихся нападений конкурирующих групп, до верховенства прав и свобод каждого отдельного индивидуума. Однако наши умы и сейчас еще мыслят терминами «мы против них». Исследователи показали, насколько сильно это стремление, разделив людей при помощи подброшенной монетки на две группы. Несмотря на то что участники осознавали, что их разделение на группы было случайным, они все же начали считать свою группу лучше другой.

Столь инстинктивное отторжение ужасно устарело. Мы все единый народ, и это не просто морализаторство. Генетические исследования показали, насколько одинаковы с точки зрения биологии все люди. Только подумайте: у всех нас были одни и те же прародители! Казалось бы, одного этого знания должно быть достаточно, чтобы удержать людей от разделения на «мы» и «они», но – увы! – результаты исследований говорят об обратном.

Тенденция разделяться заложена в нас очень глубоко.

Многие социологи утверждают, что социальная диверсификация будет неумолимо бороться с предрассудками, но процесс изменений гораздо сложнее. И мы знаем это даже без всяких исследований, поскольку гендерные предубеждения укоренились во всех нас. Мужчины и женщины тесно взаимодействовали с самого начала человеческого рода, иначе нас бы здесь не было.

В 2007 году Гарвардский политолог Роберт Патнэм опубликовал крупное исследование о влиянии разнообразия на общественную жизнь. Он обнаружил, что чем разнообразнее сообщество, тем меньше люди доверяют другим, даже внутри «своих» групп. Все меньше людей голосовали, были добровольцами, жертвовали на благотворительность и работали над общественными проектами. Другими словами, заключил он, по мере роста разнообразия люди отстраняются от многих процессов формирования сообществ. Недостаточно жить в разнообразном мире, чтобы воспользоваться этим разнообразием, нам нужно также жить в пространстве, которое способен нам дать гибкий разум.

Так происходит потому, что предрассудки глубоко укоренились в мыслительных сетях людей. Были проведены обширные исследования по имплицитной тенденциозности – предвзятым негативным стереотипам и проявлениям «мы в противовес другим», которые человек не осознает. Если вы спросите людей об их взглядах на стереотипные группы, они, как правило, дадут ответы, соответствующие тому, во что они хотят верить. Методы ТРФ сегодня обеспечивают лучшие в мире тесты неявных предубеждений людей, и результаты показывают, что большинство действительно питает негативные стереотипы относительно аутгруппы.

Предубеждение легко проникает в нас, нравится нам это или нет, поэтому, если мы собираемся бороться с ним более эффективно, нам нужно изменить образ мыслей.

Современный мир требует современных умов.

И я был глубоко удовлетворен, обнаружив, что АСТ может помочь. С самого раннего детства я страдал от жестокости и сильного влияния предрассудков на меня и окружающих. Также я узнал, как жестокость убеждений сказалась на судьбах моих еврейских предков, а впоследствии и на моих детях.

Я знал, что стал свидетелем чего-то важного в тот день, когда в детсадовском возрасте сидел рядом с мамой и смотрел наш маленький черно-белый телевизор, а смешной человек с маленькими усиками выкрикивал непонятные отрывистые немецкие слова, в то время как рев невидимой толпы прерывал его речи. Мама вдруг плюнула на экран телевизора, выключила его и выбежала из комнаты.

Тогда я еще не знал, что этот смешной человечек развязал жестокую войну, которая завершилась меньше десяти лет назад. Я также не знал, что мой дед-немец, охваченный страстью к Отечеству, предупредил свою дочь – мою мать – о молчании об ее «испорченной крови». Я даже не знал, как зовут мою мать. На самом деле она была вовсе не Рут Эйлин Дрейер, как она всегда утверждала, а самая настоящая Руфь Эсфирь. Прошло еще несколько лет, прежде чем я узнал истину: половина моих тетушек и дядюшек по матери умерли в «душевых комнатах», где они толпились не для того, чтобы стать чистыми, а для того, чтобы очистить этот мир от себя.

Грубое предубеждение я впервые обнаружил в друге своего детства Томе. Он просто изрыгал яд по поводу «ниггеров», «макаронников» и «жидов», чему научился у своего отца, в котором все это проявлялось еще хуже. Меня его отношение беспокоило, и из-за этого мы с ним однажды подрались. Это просто казалось мне неправильным.

В то время я мог только сказать, что моей матери это не понравилось бы. В целом его оскорбления не касались лично меня, как мне казалось. Однако тогда я еще не знал, что сам был «жидом», что женюсь дважды, оба раза на латиноамериканках, что усыновлю афроамериканскую дочь. Я не знал, что в конечном итоге буду связан со всеми тремя группами, которые он так ненавидел.