Читаем От адамова яблока до яблока раздора. Происхождение слов и выражений полностью

Именно так толкует это слово выпущенный в начале ХХ века этимологический словарь русского языка А. Г. Преображенского. Там буквально сказано: облапошить – «так обмануть человека, чтобы переобуть его из сапог в лапти».

Увы, такую трактовку следует отнести к лингвистическим курьезам. Слово облапошить ближе к облапить – «поймать, схватить». Для пущей убедительности можно обратиться к польскому языку: там złapać буквально значит «схватить».

Некоторые этимологи склонны возводить слово облапошить к балаболить, то есть «заговорить, заморочить голову». Так или иначе, ученые пока не пришли к единому мнению. Поэтому можно выбрать ту версию, которая больше нравится.

Область

Кто-то из наших правительственных деятелей предложил использовать в России вместо слова область

слово губерния. Может, это правильно? Все-таки губернии существовали в России всегда. И слово это как-то приятнее русскому слуху.

Надо сказать, что губернии (наряду с губернаторами) были учреждены в России только с приходом к власти Петра I и с введением им ряда прозападных реформ. Не всегда, кстати, уместных. Слова губерния и губернатор, выдранные из латыни и искусственно «вколоченные» в русский язык, ласкать славянский слух никак не могут. В отличие от исконно русского область – слова, которое было в ходу еще у наших предков – балтославян. Сегодня в Латвии и Литве этого «архаизма» не стесняются: литовское valsčius имеет то же значение, что и у нас, – «район, область», а латыши словом válsts именуют государство вообще.

Область – видоизмененное волость, которое в свою очередь происходит от власть

. То есть область (или волость) – это некая территория, кому-то официально подвластная. Не пустыня, не бесхозная земля, не разбойничья вольница.

Обливанец

В детстве я был в гостях у своей бабушки в Сибири. Очень хорошо помню, как она обозвала проходившего мимо священника обливанцем. Что значит это слово?

Что такое староверы, я думаю, подробно объяснять не нужно. Когда-то в русской церкви случился раскол, и она разделилась на приверженцев старых обрядов, с одной стороны, и реформаторов – с другой.

Они по-разному проводят ритуал посвящения в сан: староверы будущего священника погружают в святую воду целиком, а в современной православной церкви ему всего лишь обливают голову. Теперь понятно, откуда взялось презрительное облива́нец?

Вероятно, бабушка из Сибири была приверженкой старинных обрядов. Странно, что ее внук об этом не знал, ведь староверы обычно стараются прививать потомкам свои взгляды на мир.

Облый

Из обязательного в школе «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева помню странное слово облый. В эпиграфе к книге написано: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». До сих пор не могу понять, что значит облый?

О́блый значит «округлый». Это очень древнее слово родственно слову вал. Чтобы сделать предмет круглым, нужно обвалить его углы. Облый

– буквально «обвальный».

Эпиграф к своей книге Радищев взял из поэмы В. К. Тредиаковского «Телемахида», сюжет которой основан на древнегреческой мифологии – это приключения Телемаха, сына Одиссея и Пенелопы. Словами чудище обло, озорно, огромно, стозевно, и лаяй… поэт описывал огромного трехголового пса Цербера, который охраняет вход в подземное царство Аида. На современный язык эту фразу можно перевести так: «Чудовище тучное, гнусное, огромное, стозевное и лающее».

Обмишуриться

Значение слова обмишуриться мне вполне понятно, но вот что такое мишурить? И вообще, есть ли такое слово в русском языке?

Слова мишурить в русском языке нет. Обмишуриться появилось из обмише́ниться, то есть «не попасть в мишень». Вероятно, с исчезновением надобности стрельбы по мишеням как насущной необходимости это слово и исказилось – как в звучании, так и в своем смысле. Впрочем, возможно, его умышленно исказили какие-то военные, например, гусары, норовившие выделиться любым способом. В том числе и за счет коверкания нормального русского языка.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука