От чистого сердца

После того как не дали звания к юбилею, было ощущение, что кто-то опрокинул на меня фужер вина, но я думала: «Я сильная, меня люди любят. У меня есть публика» – и получила его опять на следующий год. Мы были на гастролях в Венгрии, в группе наших войск. Заключительный концерт был 12 октября 1988 года для летчиков. Подъезжаем к гарнизону, и я вижу огромный плакат: «Сегодня состоится выступление народной артистки СССР Эдиты Пьехи». Для меня это было как нож в сердце. «Зачем вы написали неправду? – спросила я командира гарнизона. – Я народная артистка РСФСР». – «Да что вы говорите? – возмущается командир. – Вы для нас всех уже давно народная артистка СССР». После концерта был торжественный ужин, на следующий день мы должны были уезжать.

Ночью после концерта мне приснился сон: демонстрация, транспаранты. Наверное, меня впечатлила та большая афиша с «народной артисткой СССР». Вдруг стук в дверь. Открываю дверь, в коридоре собрались все музыканты. «Мы ведь вроде вечером уезжаем?» – спрашиваю их, ничего не понимая, спросонья. «Эдита Станиславовна, случилось такое, что невозможно было вас не разбудить», – говорят они. «Что, что случилось?» – «Можно зайти?» – «Заходите». Они зашли, но что-то держат позади себя. Мой звукорежиссер говорит: «Эдита Станиславовна, сегодня утром по радио передали, что вам присвоено звание «Народная артистка СССР». – «Вы что, шутите?» – спрашиваю. «Нет. Летчики вчера не шутили». Потом ехали в поезде, и на каждой станции приходил военный: «Поздравляем Пьеху со званием». Такой праздник был.

Еще больше я ощутила, что меня любят, когда приехали в Ленинград. На перроне меня встречала целая демонстрация, все поздравляли. Вскоре меня вызвали в обком. Я испугалась: вдруг будут отменять звание? Но вместо Лопатникова меня встретил Дегтярев. «У меня к вам серьезный разговор», – начал он осторожно. «Что, звание будете отнимать?» – спросила я. «Почему вы так думаете?» – «Так мне его дали через год». – «Правильно. Только скажите правду: это вы организовали письма в обком партии?» – «Какие письма?» – удивилась я. И он показал мне на мешки писем: «Вот эти. Со всей страны нам писали, чтобы вам дали звание».

И тут я вспомнила, как год назад, в мой день рождения, 31 июля 1987 года на концерте, когда люди узнали, что мне не дали звания, на сцену поднялась моя давняя почитательница из Житомира, Валентина Чмут, и сказала: «Именем советского народа мы присваиваем вам звание народной артистки СССР», – и прочла стихотворение:

Сегодня вам и розы и сердца,Людей и знаменитых и великих,А мне сказать досталось от лицаВот этих, безымянных и столиких.Что, заполняя залы, тридцать летТекут к Вам немелеющей рекою,

Чтоб прикоснуться к Вашей красотеИ нежности и сердцем и рукою.И в этот день, и в этот светлый час,Из кабинетов, от станков и пашен,Пришли поздравить добрым словом Вас

Мы, зрители и слушатели Ваши.И если б можно званье учредитьНародного артиста всего мира,Мы б в этом списке номером одинВнесли бы имя нашего кумира.Примите же нижайший наш поклон!

Успехов Вам, здоровья, счастья просто —Эдита Пьеха – вечный эталонИзящества, красы и благородства!

Прошло почти полтора года, и я получила это звание благодаря письмам, которыми завалили обком. А Лопатникова, кстати, сняли. Не буду скрывать, первое время я переживала, что мне не дают звания. Но я живу среди русских людей, знаю их сердца, мысли, знаю, какие песни хотят от меня услышать. Я не позволяю продавать билеты на мои концерты дороже, потому что не хочу потерять свою публику. Когда зрители дарят мне цветы, я считаю, что это самый дорогой гонорар, потому что каждый лепесток не переводится ни на одну валюту. Горжусь званием народной артистки, знаю, что получила его заслуженно.

Да, я никогда не была любимицей партийных боссов, а за что им было меня любить? Я эстрадная певица, никогда верноподданных речей не произносила. Каждый день соприкасалась с человеческими проблемами, потому что люди часто приходят за кулисы, рассказывают, пишут. Конечно, я не президент и не получаю тысяч писем в день, но на каждое стараюсь ответить, потому что это тоже культура. Вот потому народ меня и отстоял: письма посыпались в обком в таком количестве, что аппаратчикам некуда было деваться.

Мой зритель