От Дубно до Ростова

Также хотелось бы предостеречь от поверхностно-негативной оценки происшедшего: «Ах, какие они были дураки!» Командующие армиями и фронтами в 1941 г. были взрослые, серьезные люди. Неизвестно, смог бы кто-либо из их сегодняшних судей действовать тогда лучше. Обладая той информацией, которая у нас есть сейчас, И. В. Тюленев, С. М. Буденный повели бы себя, разумеется, иначе. Решения, которые печатали тогда на машинке в штабах, принимались на основании радиограмм и вороха лент с аппарата Бодо. Книжечки Ганса Штеца «Горные стрелки под Уманью» у И. В. Тюленева на столе не лежало. Ни обстановки, ни планов немцев командующий Южным фронтом на момент получения свалившихся как снег на голову армий не знал. Тем не менее директива № 0024 на 25 июля обстановке вполне соответствовала. Армии И. Н. Музыченко и П. Г. Понеделина требовалось вытащить из грозившего закрыться «мешка», образовавшегося в результате прорыва XXXXVIII моторизованного корпуса к Умани и Монастырище. И это решение не теряло своей значимости до 2 августа. Действительно, 16 и 9 танковые дивизии в конце июля ушли далеко на юг и в случае попыток прорыва в южном направлении были готовы ударить по флангу отходящих армий. Охват 6–й и 12–й армий был куда глубже, чем сомкнувшиеся на Синюхе «клещи» XXXXIX горно-стрелкового и XXXXVIII моторизованного корпусов. В этой обстановке южное и восточное направления выхода из окружения были равнозначны. Выбранное И. В. Тюленевым решение — отход на восток — давало шанс просочиться за спиной дивизий фон Хубицки и Хубе. Растерянность наступила только после того, как вся выстроенная И. В. Тюленевым цепочка рассыпалась — на рубеже реки Синюхи оказался плотный заслон, 212, 116, 223–я стрелковые дивизии оказались скованы подошедшим с севера III моторизованным корпусом. И. В. Тюленев растерялся и продолжал следовать уже не соответствующему обстановке решению.

Главным вопросом, волновавшим и историков, и участников событий, был вопрос о целесообразности передачи 6–й и 12–й армий в подчинение Южного фронта. Е. А. Долматовский в «Зеленой Браме» пишет:

«Я не знал, спрашивать ли маршала о том, что волновало меня тогда, в сорок первом, и до сих пор не дает покоя. Вопрос больной: не было ли ошибкой переподчинение 6–й и 12–й армий Южному фронту? Ладно, спрошу, знаю, что маршал кривить душой не станет.

— Из того сложнейшего положения выход мог быть лишь один — передать шестую и двенадцатую Южному фронту, — убежденно ответил мне Владимир Александрович *Судец**»[523]

.

Раз такой вопрос постоянно поднимался, то сомнения в целесообразности этого решения возникали у многих. Перечисленные И. Х. Баграмяном проблемы связи и снабжения действительно присутствовали и существенно затрудняли управление 6–й и 12–й армиями из штаба Юго-Западного фронта. Однако проблема тылов обеих армий и вопросы связи с ними могли быть решены изменением разграничительных линий между Южным и Юго-Западным фронтами. Разграничительная линия между фронтами могла быть смещена на юг или даже идти не строго с запада на восток, а с северо-запада на юго-восток. Это позволило бы включить в полосу Юго-Западного фронта склады и линии связи, идущие к Умани с юга. Более того, можно было поступить ровно наоборот, передав в состав Юго-Западного фронта 18–ю армию А. К. Смирнова, и решать проблему вывода из окружения и построения устойчивого фронта в комплексе. На 25 июля нужно было ликвидировать три бреши — между 6, 12 и 18–й армиями, между 18–й и 9–й армиями и между этими армиями и войсками на Днепре. Лучше это было делать одним командованием.

Как показала практика, передача двух армий в ведение И. В. Тюленева не решила проблемы управления. Во-первых, штабу Южного фронта нужно было время, чтобы ознакомиться с обстановкой. Штаб Юго-Западного фронта «вел» эти две армии от границы и обладал куда большей информацией о динамике развития событий и предполагаемых действиях немцев. Во-вторых, налаживание связи с 6–й и 12–й армиями оказалось для штаба И. В. Тюленева не менее сложным делом, чем для штаба, возглавляемого М. П. Кирпоносом. Наконец, на Южном фронте назрел кризис на стыке 9–й и 18–й армий, который приковывал к себе основное внимание командования фронта. Но, пожалуй, самой большой проблемой был «человеческий фактор» — И. В. Тюленев не относился к числу самых талантливых советских полководцев. С первых дней войны штаб Южного фронта, действовавший в тепличных условиях, получал выволочки от Г. К. Жукова за пассивность и нераспорядительность.

В своих мемуарах И. В. Тюленев написал буквально следующее:

«Когда я прибыл в свой штаб, меня там встретили радостным сообщением:

— Получаем пополнение целых две армии — шестую и двенадцатую!

Но, увы, радость оказалась преждевременной. Положение наших войск с приходом этих армий не улучшилось, так как обе они, действовавшие на левом крыле Юго-Западного фронта, пришли сильно измотанными. Их отход на юго-восток оголял наш правый фланг и этим самым ставил нас в критическое положение.