От французской революции конца XVIII века до Первой Мировой Войны

Более радикальную окраску приобретало постепенно на рубеже XIX и XX вв. и либеральное движение. В 1902 г. в Штутгарте (Германия) под редакцией П. Б. Струве стал издаваться журнал «Освобождение», подготовивший почву для создания в 1904 г. «Союза освобождения». Левое крыло либералов выдвигало требования конституции, всеобщего избирательного права и решения аграрного, рабочего и национального вопросов на основе компромисса между всеми заинтересованными сторонами. Земские деятели создали в конце 1903 г. «Союз земцев-конституционалистов» во главе с братьями Петром и Павлом Долгоруковыми и Д. И. Шаховским, выступавший с более умеренных позиций, но тоже эволюционировавший влево.

Неудачная война России с Японией (1904–1905) еще более дестабилизировала обстановку в империи, вызвав у большинства россиян чувство стыда и национального унижения. Поражения на Дальнем Востоке напрямую связывались в обществе с кризисом и вырождением самодержавной системы. В итоге Россия оказалась перед выбором: либо продолжение старого правительственного курса, чреватое дальнейшим отставанием от развитых стран Запада, обнищанием большинства народа и в конечном счете бунтом и хаосом с поистине непредсказуемыми последствиями, либо решительная смена самой модели модернизации, требовавшей резкого ускорения, гармонизации и более справедливого распределения связанных с ней тягот между различными социальными слоями, включая и «верхи» общества. И чем менее дееспособной выглядела в этой ситуации власть, тем реальнее становилась перспектива революции как кровавого, во многом иррационального, но зато радикального выхода из тупика.

Если в XIX в. самодержавная система была еще достаточно защищена от революции броней своей военной мощи, народной темнотой и покорностью, а также слабостью революционеров и либералов, то в начале XX в. обстановка в стране изменилась в худшую для правительства сторону. Глубокую трещину дала сама идея российского имперства как оптимального варианта обеспечения национальных интересов и мирного сожительства населявших Россию многочисленных народов. Рушились представления о божественном происхождении царской власти, разумности и справедливости сословной системы, реформаторских потенциях правительства. Нельзя было сбрасывать со счетов и тот непреложный факт, что основные экономические и политические партнеры Российской империи, с которыми она была связана тысячами самых разных нитей, жили уже в совершенно иной системе социокультурных координат и никакая китайская стена, отделявшая Россию от Запада, уже не могла бы спасти традиционную российскую самобытность и патриархальность.

Однако дать адекватный ответ на вызов времени царизм уже не мог. Невразумительные обещания реформ в царском указе от 12 декабря 1904 г. не успокоили российское общество. Битой оказалась и патриотическая карта, разыгранная правительством в надежде на то, что «маленькая победоносная война» с Японией сплотит нацию вокруг монарха и поможет предотвратить революцию. Последней каплей, переполнившей чашу народного терпения, стали события 9/22 января 1905 г., когда в Петербурге была расстреляна властями мирная манифестация более сотни тысяч рабочих и членов их семей во главе со священником Георгием Гапоном. Они хотели подать царю петицию о нуждах народа, а в ответ получили пули и нагайки. Отказ Николая II от каких-либо личных переговоров с представителями рабочих, сотни убитых и раненых на улицах столицы сделали конструктивный мирный диалог между властью и народом невозможным. Появившиеся вечером того же дня в Петербурге баррикады, призывы Гапона и революционных партий к вооруженному восстанию, волна стачек протеста, прокатившаяся по многим городам России в январе 1905 г., единодушное осуждение самодержавия в либерально-демократических слоях российского общества и за рубежом — все это круто изменило обстановку в стране. В России началась первая в ее истории революция.

По своим целям и задачам эта революция имела немало общего с европейскими буржуазными революциями XVIII–XIX вв. Но сами масштабы России, появление на общественно-политической арене рабочего класса, огромная социальная активность крестьянства, интеллигенции, других революционных слоев общества, наличие многочисленных политических партий и организаций социалистической ориентации сделали первую российскую революцию совершенно особым историческим феноменом. Буржуазия оказалась оттесненной в ней на вторые и третьи роли и практически не боролась за обладание государственной властью, радикальные настроения «улицы» явно доминировали над призывами центристских сил к компромиссу, а крайне ограниченный в своих правах парламент в лице Государственной Думы был создан лишь весной 1906 г. и продемонстрировал явную неготовность власти и большинства депутатов к деловому сотрудничеству.