Читаем От французской революции конца XVIII века до Первой Мировой Войны полностью

В своей работе французский мыслитель руководствовался убеждением, что «никогда еще ум человеческий не был занят более величественным, более прекрасным и полезным замыслом, нежели проект вечного и всеобщего мира между всеми народами Европы». Он дает краткий исторический очерк федеративных форм в Европе и делает попытки обосновать истоки европейской общности. Начинает он с греческих амфиктионов, а также с этрусских лукумонов, латинских ферий, галльских цитей, Ахейского союза в Древней Греции, а затем переходит к истории Римской империи, упоминает декреты Клавдия, кодекс Феодосия и законы Юстиниана.

Сен-Пьер подчеркивает, что, помимо разного рода политических конфедераций, существовали, может быть, малозаметные, но не менее реальные формы европейской общности — общность интересов, единство нравов, обычаев и религий, «взаимосвязь истин» и т. п. Существенная роль в формировании европейской общности отводится также торговле. «Таким образом, — констатирует Сен-Пьер, — все европейские державы образуют между собой род системы, в которую они объединены одной и той же религией, одними и теми же правами людей, нравами, литературой, торговлей и известным родом равновесия, являющимся необходимым результатом всего этого, и, несмотря на то что никто в действительности не помышляет сохранять это равновесие, оно может быть нарушено не столь легко, как думают многие».

Важным этапом в истории европейской политической мысли была и выдвинутая Сен-Пьером идея европейской системы. «Древний союз народов Европы, — замечает автор, — усложнил их интересы и права на тысячу ладов; они соприкасаются в стольких пунктах, что малейшее движение одних не может не задеть других; их расхождения тем более гибельны, чем теснее их связи, а их частные столкновения носят почти такой же ожесточенный характер, какой свойствен гражданским войнам». В этих словах уже предпринимаются попытки выделить некоторые особенности европейской политической системы.

Далее Сен-Пьер переходит к подробному рассмотрению европейского равновесия. По его мнению, оно существует вне зависимости от желания отдельных европейских государств. Нарушаясь где-либо в одном, оно тотчас же восстанавливается в другом. В этой связи смехотворными и нереальными представляются автору попытки создать общеевропейскую монархию, поскольку «нет такого деятеля, который мог бы стать европейским властелином». Европейский опыт, заявляет Сен-Пьер, показывает тщетность любой политики, направленной на то, чтобы дать возможность какому-нибудь политику получить преобладание над остальной Европой. Невозможен и такой вариант, когда два или три монарха попытались бы подавить остальных. «Эти три властелина, кем бы они ни были, не составят вместе и половины Европы. Тогда другая ее часть, безусловно, объединится против них; им нужно будет победить более сильного противника, нежели они сами».

И дело не в том, что Альпы, Рейн, море или Пиренеи составляют непреодолимое препятствие для того, чтобы один государь или союз нескольких государей могли существенно и надолго изменить существующее положение вещей. «Что действительно в определенной степени поддерживает европейскую систему, — считает Сен-Пьер, — так это дипломатические переговоры, которые почти всегда взаимно уравновешивают друг друга; однако эта система имеет и другую, еще более солидную опору — совокупность германских государств, расположенных примерно в центре Европы, которая удерживает от соблазнов все остальные части ее и, может быть, еще в большей степени сдерживает своих соседей, чем своих собственных сочленов».

По мнению Сен-Пьера, Европа вполне созрела для конфедеративного устройства. Для его реализации он предлагал созвать конгресс или ассамблею, где будут обсуждены проблемы европейского мира. Автор рекомендует государям заключить договор о конфедерации.

Наметив основы предполагаемой европейской конфедерации, автор ставит два вопроса: «Надежно ли послужит конфедерация поставленной задаче и будет ли она достаточной, чтобы утвердить в Европе прочный и вечный мир? В интересах ли самодержцев создание подобной конфедерации и достижение постоянного мира такой ценой?»

Перейти на страницу:

Все книги серии История Европы

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука