От Гавайев до Трансвааля

Рейсы до португальских владений совладельцу «Руслана», капитан-лейтенанту в отставке Копылову, мечтающему выкупить поскорее пароход у казны, чем выгодны — заполняются все шестнадцать пассажирских кают. Если в Севастополе идёт погрузка снаряжения и здоровенных ящиков-контейнеров, то в Константинополе-Царьграде к десятку пассажиров из России, присоединяются европейские искатели приключений. Михал Сергеич даже повара нанял, чтоб пассажирам стряпал отдельно от команды, хотя судовой кок вполне вкусно готовит. И два стюарда появились, обслуживающие пассажиров первого и второго класса.

Из шестнадцати кают четыре относятся к первому классу — две одноместные и две «семейные», то ли на двоих, то ли на троих и более с детьми рассчитанные. А также четыре «второклассные» и восемь «трёшек», где удобств даже меньше чем у Семёна, у того хоть гальюн по коридору ближе, да и считай в одного квартирует, не восемь рыл в небольшой каюте.

Пассажиры «третьеклассники» столовались где и команда, только по времени приём пищи расходился, но кормёжка, пусть и не такая разнообразная как у «высшего света» шла всё же от повара, а не от судового кока.

Этот рейс капитан именовал «польским», потому как 39 мест из 64 в третьем классе заняли поляки, направляющиеся на бельгийский прииск, поименованный незамысловато, но юморно «Леопольд». Король Бельгии, вынужденный под давлением европейских держав уйти из Конго, испросил в компенсацию потерь несколько участков в Трансваале и один из тех участков недавно «выстрелил», то ли жилу нашли, то ли несколько здоровенных самородков. А польский король Константин Александрович, племянник российского императора, на дядю обижен и громогласно объявил о намерении Польши «сблизиться с Европой», вот с Бельгией и задружил, ну а с кем ещё?

Германия та вековечный враг шляхтичей, а Франции сейчас не до панских выкрутасов, идёт «Панамский процесс», где ответчицей выступает, страшно подумать, бывшая императрица, дочь русского царя Ольга Константиновна. Муж её, Наполеон Четвёртый, был предан суду, но французские крючкотворы, сторонники Третьей Республики, ничего вменить низложенному властелину не сумели — о благе государства заботился Эжен Бонапарт, жил скромно, простому народу нравился. Потому тузы из Национального Собрания хотели поскорее выдворить экс-императора из страны, во избежание попыток Реставрации. Но тот ни в какую, ждал окончания процесса над супругой, великой княгиней Ольгой Константиновной, каковую суровый и справедливый отец вывез с детьми в Константинополь-Царьград, но потом, оставив внуков при себе, вернул в Париж, ответ держать. И сейчас Франции надо как можно быстрее и «дипломатичнее» Ольгу Константиновну «осудить» и вместе с мужем выпроводить куда подальше. Военный Союз с Российской Империей, пусть и подтверждённый его величеством Константином Первым, висит на волоске, не зря в Берлине руки потирают!

Про высокую политику Семён наслушался, будучи подвахтенным. Уже три дня как состоял при капитане Копылове, со спрятанным от глаз посторонних револьвером. Не нравились Михал Сергеичу «польские работяги», которые как только «Руслан» миновал Дарданеллы, начали безудержно пить за удачу, за Фортуну по ихнему.

Всего в экипаже парохода три десятка человек, все при делах, на вахтах или отдыхают, а Семён хоть и молодой, но вымахал за метр девяносто и в плечах широк, работа кочегара способствует крепости мышц. Да ещё так совпало, трое пассажиров-«третьеклассников» (не поляки, албанцы вроде) сами предложили свои услуги как кочегары, чтоб не совсем с пустыми руками прибыть в Африку, подзаработать в пути. Капитан согласился, благо то обычная практика, да и доходы от пассажиров в этот рейс отменные, можно и перевести молодого и здорового кочегара временно в вестовые-порученцы.

— Прямо по курсу «Терек», за ним вроде как «Рион», — доложил Копылову боцман, приложившийся к огромной, на телескоп похожей, на треноге установленной подзорной трубе.

— О, золотой караван, — оживился капитан, — как думаешь, Василий Дмитриевич, золотишко на первом крейсере или на втором?

Лучшие ходоки Средиземноморской эскадры нередко служили и перевозчиками жёлтого металла, уходя из Лоренсу-Маркиш парой и в сопровождении отряда, базирующегося на Мадагаскаре. Потом «индоокеанцы» отставали и скоростники-турбинники неслись на север, где в Красном море их поджидал конвой, выводивший «золотой караван» в Средиземное море. А там или гнали до Константинополя, полагаясь на скорость, либо шли с броненосцем или парой больших крейсеров. Каждый раз по разному.

— Как тут угадаешь, Михаил Сергеевич, — боцман лишь плечами пожал в ответ.

— Это верно, систершипы на переходе постоянно меняются, то один лидирует, то другой.

— Нам бы сейчас хоть миноносец в конвой до португальских владений. Чёртовы ляхи!

— Что, старый ловелас, пани Шибшинская больше не улыбается, или пан Будревич в картишки обнёс?