От «Я» к «МЫ». Как быть по-настоящему вместе

Сострадание — это та часть нас, которая способна охватить целое, наше «Я» Мудрого Взрослого. Наше мудрое «Я», наш высший разум, должно поддаться сознанию «Мы» с его миром нулевой суммы *, а также нашему Адаптивному Ребенку — подружиться с ним и в конце концов вместить его. Чем бы мы ни занимались — любили друг друга в спальнях или играли с детьми, — мы можем учиться уважительно относиться к тем, кто отличается от нас, стараться быть добрее — даже в мыслях. Когда мы говорим сами с собой, мы можем учиться принимать обездоленных, как вовне, так и внутри нас. Мы избавляемся от Великой Лжи индивидуализма и поворачиваемся в сторону своей истерзанной планеты, в сторону наших истерзанных соседей, и восстанавливаем отношения с собственным истерзанным «Я». Это наша работа, наше призвание. Если повезет, это будет наша судьба. Ставки высоки, выше и не придумаешь.

Вместо послесловия

Когда мне перевалило за тридцать, я понял, что при нынешнем положении вещей у меня никогда не будет того, что я хочу. Ни интересной жизни, ни ощущения полноты бытия, ни дома, ни спутницы — ничего, даже места среди друзей и соседей — все это было словно недосягаемо для меня. Мне не хватало ни навыков, ни храбрости, ни, вероятно, «винтиков в голове», чтобы хоть как-то двигаться в нужном направлении. Я был одним из самых преуспевающих музыкантов на планете, но это — работа, а то — жизнь. А что еще обиднее, те самые черты, которые помогали мне достичь высот в профессии, — умение легко переносить творческое одиночество и даже жаждать его, глубоко уходить в себя и уютно там устраиваться, днями, месяцами и годами вкладывать абсолютно все силы в работу — обрекли мою личную жизнь на провал. Я вел достаточно комфортную, но изолированную жизнь. И через пару лет налетел на эмоциональную стену: я обнаружил, что заблудился в сумрачном лесу, который посадил собственными руками. Так начался многолетний период попыток пробраться сквозь дебри травм и заблуждений к реке полноценной жизни.

С приходом среднего возраста я понял — не самостоятельно, а с посторонней помощью, — что нахожусь под сильным давлением от передающегося из поколения в поколение психологического наследия моей итальянско-­ирландской семьи. Семейная склонность к психическим болезням и дисфункциям проявлялась в моей жизни в виде затяжных депрессий и эмоционального паралича. Я боялся показать свою внутреннюю жизнь кому-то, кроме двадцати тысяч совершенно незнакомых людей на ближайшем стадионе. Мысли о настоящей взрослой любви вселяли в мое сердце тревогу и страх. А часики вовсю тикали, и времени на то, чтобы осуществить задуманное, оставалось все меньше.

Что же делать? Как разорвать тянущиеся через поколения цепи травм и болезней? Как говорит Терри, «семейная патология — словно лесной пожар, который пожирает все на своем пути, пока не найдется кто-то, кто повернется и встретит пламя лицом к лицу». Я начал медленно поворачиваться в сторону пламени, в основном потому, что не мог смириться с мыслью, что предаю собственных детей, собственную семью точно так же, как, по моим ощущениям, предали меня. Ведь, в конце концов, почитать родителей и их труды — это и есть нести в будущее их благословение, изо всех сил стараясь не передать дальше, своим детям, их беды и их недостатки. Грехи наших детей должны быть их собственными. А для этого нам предстоит провести большую работу над собой. У меня ушло много времени, чтобы понять это, и много сил, чтобы добиться прогресса. Я продолжаю эту работу. Моим детям тоже придется основательно поработать. Но такова цена взросления.

Если взглянуть на вещи шире, мы как общество вынуждены расплачиваться за свой токсичный индивидуализм и патриархат отчужденностью друг от друга. Если я не умею быть в контакте с тобой, я не могу ощутить связь ни с кем. Будь то расизм, классовые различия или любое другое из общественных зол, коим нет числа, — цена всегда одинакова: поломанные, дисфункциональные отношения между людьми, неспособность понять и полюбить ближнего своего от всего сердца при всех его несовершенствах.

Терри пишет с добротой и любовью, умно и сильно. Его прекрасная книга особенно важна в наше непростое время. Она указывает путь к более сильному и гуманному обществу, которое строится на любви, справедливости и уважении и помогает осознать свое место в семье и в обществе.

Я упорно трудился над собой, и мне сопутствовала удача. Со временем я нашел прекрасных проводников, указавших мне выход из сумрачного леса к реке жизни. Для нас с моей женой Патти одним из них стал Терренс Рил, а эта книга послужила картой, которая помогла не сбиться с пути.

Смело идите вперед. Легкой дороги!

Брюс Спрингстин,

певец, музыкант, автор песен

Благодарности

Разве можно написать книгу об экологии отношений в одиночку? Нельзя, конечно, вот я и не написал.