От конца до начала (СИ)

Следующие часа четыре весь дворец гудел как растревоженный улей от полученной новости. Из обрывков пересудов придворных Пандар понял, что мать Шало очень любил. Все считали своим долгом принести повелителю глубочайшие соболезнования, от которых тому становилось не только не легче, но еще хуже. Казалось, что Шало делал все, чтобы как можно меньше общаться с придворными и в особенности с Пандаром. Бета раздавал миллион поручений, погрузился с головой в приготовления к траурной церемонии, которая должна была состояться не позднее сегодняшнего вечера. Почему именно Пандар не понял, но факт оставался фактом. На закате тело доставят порталом из Валенсии и через два часа после захода солнца будет церемония.

За весь день Пандар так и не смог и слова сказать Шало. Бета избегал его, альфа вообще сомневался, что за весь день он сказал что-то, не относящееся к траурной церемонии.

Тело Валенсионы доставили на закате. Портал был открыт в том же месте, что и для Пандара. Вопреки всем мерам предосторожности, о которых никто не посмел напомнить королю, Шало вместе с траурным кортежем отправился встречать тело матери.

Бета был одет во все черное, которое ужасно ему шло, хотя он и не старался выглядеть хотя бы привлекательно. Но тем не менее, факт оставался фактом. Одеяние слегка покачивалось в такт шага лошади, легкий ветер заставлял тонкие брюки обвивать щиколотки.

С кортежем прибыли двое. Они выразили Шало соболезнования, после чего помогли поднять Валенсиону на повозку, и все двинулись обратно. Шало бросил на мать долгий взгляд, нечаянно встретился глазами с Пандаром, который внимательно за ним наблюдал, отвернулся и, объехав повозку, возглавил процессию.

Валенсиона была довольно красивой женщиной, как на вкус Пандара. В лице было что-то очень благородное, аристократичное, что даже после смерти вызывало какое-то странное восхищение. На лице женщины навечно застыло выражение спокойствия и безмятежности. Альфа присмотрелся и понял, что Шало скорее похож на мать, чем на кого бы то ни было еще. Те же скулы, нос, маленькие уши. Наверное, с возрастом сходство станет только сильнее. Любопытно, какой была королева. Что-то подсказывало Пандару, что и характером Шало пошел в нее, а не в отца.

Когда они прибыли во дворец, тело немедленно забрали для приготовлений, а Шало ушел к себе. Пандар не слышал ни единого звука за стеной, но не спешил заходить к бете, понимая, что тот не хочет никого видеть. Альфа не мог его в этом винить, ему нужно было отстрадать свое горе, чтобы смочь жить дальше. А страдать некоторые люди предпочитают в полном одиночестве. Пандар по себе это знал, а потому просто предпочел сидеть в своей комнате, невольно прислушиваясь к звукам за стеной.

*

Для траурной церемонии был сооружен портал прямо из внутреннего двора дворца. Первыми в него шагнули принесшие Валенсиону, затем многочисленные придворные, Шало и за ним Пандар. Перелет вышел легким, видимо, расстояние было небольшим. К неприятным последствиям можно было отнести только заложенные на пару минут уши, чему альфа был бы рад, если бы не обстоятельства перемещения.

Это была огромная скала посреди моря. Вокруг нее, прорывая морские воды острыми пиками, виднелись рифы, чей светлый камень выделялся в темноте начинающейся ночи. Под ногами был все тот же камень, но тщательно выровненный, гладкий. Маг зажег чаши с углем, что стояли у самого края своеобразной площади, и Пандар увидел огромный погребальный костер.

На деревянных бревнах, под которыми и вокруг которых было множество сухих мелких веток, лежало тело Валенсионы. Женщину положили на десяток белых мягчайших подушек, все тело было покрыто крупными белыми цветами. Люди становились в круг костра, хотя и оставались на приличном расстоянии. Шало вышел вперед, Пандар хотел встать за его спиной, но Ратмир покачал головой, ухватив альфу за локоть. Видимо, мужчина чуть не нарушил какой-то священный ритуал.

Море шумело где-то внизу, но этот шум заглушал для Шало все вокруг. Хотя возможно, что этот шум был лишь у него в ушах. Бета даже не слышал, как жрец просил Богов быть милосердными к его матери. Шало казалось, что услышь он это, он бы сам умер. Но жрец закончил, взял факел, зажег его и, медленно, почти торжественно, отдал Шало. Пламя показалось бете каким-то угрожающим, сулящим бесконечное горе, но Шало совладал с собой, прикрыл на мгновение глаза и взял факел из рук жреца.

Пандар видел, как бета подошел к костру и зажег его, не замявшись ни на секунду. Альфа не видел его лица, не видел глаз. А чувствовал, что должен увидеть! Хотя бы взглядом дать понять мальчишке, что… что он не один. Но такой возможности не было. Костер занимался, Шало по-прежнему стоял к Пандару спиной.