От Олимпии до Ниневии во времена Гомера

Удивительное сходство с Киликией раскрывается в рассказе Гомера о переселении феаков в долину с гор, где они проживали ранее в соседстве с враждебными им циклопами. Произошло оно под предводительством предка феаков Навсифоя (что означает «быстрый корабль»). Уже само имя прародителя содержало указание на будущее предназначение феаков. Циклопы же были кузнецами. Нам точно ничего не известно о вражде между табальцами Тавра и киликийскими мореплавателями долины, но ситуация, видимо, была именно такой, и противоречия среди местного населения действительно существовали вплоть до прихода к Киликию данунов или же Мопса с его ахейцами. На деле события развивались, конечно, не так гладко, как в рассказе о добровольном переселении прародителя Навсифоя.

Как и жители Тарса, распространившие по всему миру изделия табальцев, феаки и после того, как покинули горы, сохранили свою любовь к красивым бронзовым сосудам. Громоздкие котлы не было принято дарить гостям, поэтому Одиссей получает от феаков после второго заседания Совета более традиционные дары — одежду, которую складывает в сундук. Однако хозяева знают цену бронзовым сосудам, преподносимым в дар гостю, и царь Алкиной обращается к «скиптроносным царям» с предложением возместить поборами с населения незапланированные расходы, связанные с дарами.

Нас удивляет неожиданное появление у Гомера Левкотеи. Оказывается, что не Афина, защитница Одиссея, печется о нем, когда герой носится на плоту по волнам, а впервые упоминаемая здесь Ино-Левкотея, дочь Кадма. Но Кадм, принесший в Грецию не только алфавит, но и умение плавить металлы, происходил, как мы уже видели, с восточного побережья Средиземного моря. То, что его дочь заступается за Одиссея, по-своему логично: ведь Кадм тоже защищал людей от дракона.

Лишь немногие имена феаков не присваивались кораблям, а так как имена у Гомера всегда несут определенную смысловую нагрузку, то трудно представить себе Схерию, столицу противоречивого острова феаков, там, где имена эти не могли бы возникнуть.

Уже имя Навсикаи, «примечательная кораблями», служит характеристикой для всего населения острова. Отец ее подруги — «знаток кораблей», а многие из ее братьев также носят имена, связанные с мореплаванием. Все они принимают участие в соревновании, которое закончилось сразу после того, как Одиссей отличился в метании диска. Свою неудачу феаки объясняют тем, что они проворные бегуны и искусные корабельщики, а не дискоболы. Остальными своими «достоинствами»: пристрастием к еде и питью, к танцам и омовениям, нарядам и отдыху — всем тем, что больше пристало изнеженным бездельникам, чем матросам, — они обязаны неисправимому насмешнику Гомеру. Судя по именам, феаки не только мореходы, но и кораблестроители. Так, наряду с именами, образованными от названий частей корабля или профессий, связанных с мореплаванием («рулевой», «гребец» и т. д.), мы встречаем такие, например, как «владеющий многими кораблями» или «опускающий отвес» (Навболит). Но не только эти забавные прозвища говорят нам об основных профессиях жителей города. Еще более наглядное представление получаем мы, ознакомившись с прелестным описанием площади, расположенной у самой гавани, которое Одиссей услышал из уст царской дочери:

Вкруг Посейдонова храма прекрасного там у них площадь.Вкопаны в землю на ней для сиденья огромные камни.

Запасены там для черных судов всевозможные снасти —И паруса, и канаты, и гладко скобленные весла.Ибо феакам нужны не колчаны, не крепкие луки,

Надобны им корабли равнобокие, весла и мачты;Радуясь им, испытают они гладь моря седого.(Одиссея, VI, 266 сл.)

Мы узнаем в мельчайших подробностях, как снаряжается корабль: