От Орла до Новороссийска

– Слушай, ты сразу обиделся – сам поеду. Согласись, что из-за этого барахла, что у нас на базе, попадать в лапы красным неохота. Пошли Леньку Б., у него вкус к таким предприятиям. Да еще и грабанет что-нибудь для себя при случае.

– Разговор окончен, Митрофан, я еду, беру с собой… – Он перечислил по фамилиям солдат. – Ты пройдешь сейчас во второе орудие. Скажи, чтобы все назначенные взяли с собой винтовки и по 60 патронов на человека.

Впереди верхом едут три офицера и два конных разведчика, за ними обоз из десяти порожних подвод. Навстречу ветер порывами несет мелкий, колючий снег. На последней подводе, поставив карабин между коленями, рядом с возницей сидит Н. Пожилой крестьянин с бородой, белой от снега и седины, и молодой доброволец – каждый заняты своими невеселыми думами.

«Скоро ли отпустят по домам подводы? – думает крестьянин. – Того и гляди застрелят или зарубают с ними. Наскочут красные: «Для чого, так тебя и так, борода, белых возил?»

Н. думает о неудачах армии, о том, как близко казалось уже освобождение России, ведь были под Брянском, Камаричами, а теперь все рухнуло, и где и когда остановится откатывающаяся армия?

Долго не высидишь – холодно. Соскакивают с подвод возницы, соскакивают солдаты, пробежав или пройдя некоторое расстояние, похлопав руками себя по бокам, опять влезают на подводы, пряча ноги в сено. Да и верховые слезают, чтобы размять замерзающие ноги, и, пройдя немного, ведя коней в поводу, опять садятся верхом.

Ночью остановка в какой-то деревне. Жители говорят, что уже два дня тому, как проходили какие-то отступающие части. О красных ничего не знают.

– Тилько люди казали, що червона кавалерия здесь близенько, та то може бути совсим и не Буденный, а Махно.

«Не черт, так дьявол, – думают добровольцы. – Нечего сказать, утешили дядьки».

Наконец, станция Криничная и эшелон батареи без паровоза на каких-то запасных путях. Быстро идет погрузка на подводы. Капитан К. приказывает в первую очередь грузить запасные части, панорамы, пружины накатника. В дверях товарного вагона стоит и отбирает нужные части поручик Т., он же артиллерийский техник. Потом грузят сбрую, седла, фураж, обмундирование и, наконец, последними вещи батарейцев, какие-то мешки, чемоданы.

Когда все погружено – начинается обратный путь. Капитан решает вести свой маленький отряд другой дорогой, чтобы скорее догнать батарею, и то оторвались, самое меньшее, на три, четыре дня пути. Батарея выступила в юго-восточном направлении утром, когда подводы пошли на север, к Криничной. В отдалении, в стороне, послышалась какая-то стрельба, но скоро смолкла. «Только бы не попасть красным со всем этим барахлом», – думает Н.

Довольно симпатичный бородатый инженер с молодой женой и кучей чемоданов на повозке присоединился к обозу. Командир галантно принял их под свою опеку. Эти перепуганные обыватели также стремились к Ростову. Обратно груженые подводы шли медленнее. Ночью пришли в какое-то село. Ставни везде закрыты наглухо, ни одного огонька. Только злобно лают псы. После повторного стука неохотно открываются двери. Испуганные, растрепанные физиономии крестьян свидетельствуют о слабой радости по случаю незваных гостей. Капитан К. подъехал к Н. и сказал ему, чтобы тот, взяв коня, добрался бы с одним из разведчиков до станции, справился у коменданта, каково общее положение, и сообщил бы, что их отряд остановился в селе на ночлег.

До станции было недалеко, и, хотя пронзительный ветер по-прежнему нес в лицо мелкий снег, Н. и разведчик быстро добрались до железнодорожных путей и вдоль них доехали до станции. Здесь было пустынно и кругом не было видно людей. Отдав коня разведчику, Н. вошел в станционное помещение.

Небольшая комната ожидания была совершенно пуста и слабо освещена лампой, висевшей над стойкой буфета. Из комнаты дежурного падала полоска света и слышно было, что работает телеграф. На другой двери была надпись: «Комендант». Подошел – постучал. Ответа не последовало. Толкнул дверь ногой и вошел. На скамье лежал, накрывшись с головой шинелью, какой-то солдат. На следующей двери опять виднелась надпись: «Комендант». Теперь уже на стук Н. услышал хриплое:

– Войдите!

За столом сидел офицер в чине капитана. В комнате было очень тепло от чугунной печки. Офицер был без шинели и фуражки, воротник френча был расстегнут. Войдя, Н. щелкнул каблуками кованых английских ботинок и начал:

– Господин капитан, старший фейерверкер 7-й легко-гаубичной батареи…

Офицер пробовал приподняться, но опять тяжело опустился на стул и махнул рукой.

– Отставить! Вольнопер – садись, – прервал он рапорт добровольца и откинулся назад на спинку стула. Затем, приветливо улыбаясь, произнес заплетающимся языком: – Выпьем! Где еще вы здесь болтаетесь? Я уже ожидал других гостей и угощение приготовил. – Он глазами показал на лежавший перед ним на столе револьвер.

Потянулся к трубке полевого телефона и позвонил.

– Сволочи! Не отвечают, – философски и спокойно заметил он и повесил трубку.