От Орла до Новороссийска

Но флот просто и постыдно бежал перед двумя красными трехдюймовками. Два года спустя этот же флот так же бежал перед турецкими пушками Кемаль-паши.

Это неожиданное бегство посеяло панику среди транспортов. Все подняли якоря. Два пустых транспорта только что вошли в бухту. Они тоже стали заворачивать. Крик отчаяния поднялся из толпы на пристанях. Как живая река, толпа устремилась вдоль берега, в направлении Туапсе. Но уже на южной оконечности бухты застрекотал красный пулемет. Дорога на Туапсе была отрезана. По бухте плыли гребные лодки. Некоторые смельчаки пытались добраться до пароходов вплавь. Наш пароход «Лю-Даг» бежал, как другие. Он вел на буксире баржу. Кабель лопнул, и, несмотря на крики людей на барже, он продолжал бегство.

Я думаю, что было бы лучше для нас, если интернациональный военный флот вовсе не приходил бы в Новороссийск. Мы слишком надеялись на его защиту, и его неожиданное бегство посеяло панику среди пароходов. Роль этого могучего флота осталась для меня тайной. Почему он стрелял накануне, без всякой видимой надобности, по Туннельной и почему он не стрелял сегодня, когда это было необходимо? Не могу поверить, что флот испугался двух трехдюймовок. Тогда зачем он находился в Новороссийске? Чтобы бежать при первом выстреле и уничтожить легенду «могущества Запада» и у русских красных и белых, и у турок, и у многих других, кто раньше в него верил? Хороший залп этого флота мог оживить в нас надежду, заставил бы задуматься большевиков и даже мог изменить ход истории. Но страстно нами ожидаемый, этот залп так и не последовал.

Только один маленький черный миноносец не пустился бежать. Это было единственное русское военное судно. Он вышел на середину бухты и своими пулеметами заставил замолчать красные орудия. Потом прошел к югу и обстрелял красный пулемет, который преграждал дорогу в Туапсе. Он вернулся в бухту, остановил пустые убегающие пароходы. Одного пустого заставил взять часть людей с перегруженного парохода, другого направил на Туапсе. Капитаны исполняли его приказания, потому что он был очень решительным.

– Возьмите баржу на буксир, иначе я вас торпедирую.

Одним словом, капитан миноносца внес некоторый порядок в общий ералаш. Мне кажется, он был единственный, который не потерял головы. Другие начальники – а ведь их должно было быть порядочно – никак себя не проявили. Нам очень повезло – море было спокойное и ни одно из перегруженных суден не опрокинулось.

Впоследствии обвиняли главное командование в том, что оно брало русские части и отказывалось брать казаков. Это не совсем справедливо. Не думаю, чтобы было злое намерение, а просто неспособность. Никто посадкой не руководил. Части садились сами. Те части, которые сохранили дисциплину, могли погрузиться, потому что они представляли силу. Казаки же, в большинстве случаев, потеряли свои формирования, дисциплину и митинговали. Они явно выразили враждебность главному командованию, и вполне понятно, что командование не желало ввозить заразу в Крым. Теперь это с возмущением отрицается казаками, но тогда было именно так.

Кроме того, не все казаки митинговали, и было немало частей казачьих, переехавших в Крым. Так, наши обе батареи работали в Таврии сперва с Волчьим Кубанским полком. Затем ходили в десант на Кубань с Кубанской первой конной дивизией генерала Бабиева. С донцами мы не работали, но встречались в Крыму. Знаю, что там дрались донцы генерала Фицхелаурова{317}: 5-й Калмыцкий и 18-й Донской полк. Генерал Врангель послал пароход с оружием и вывез с боем интернированных кубанских казаков из Грузии. Это было сделано с риском дипломатических осложнений не только с Грузией, но и с западными державами. То есть я хочу сказать, что немитингующих казаков брали охотно, а митингующих брать не хотели, и правильно делали. В нашей батарее было порядочно линейных кубанских казаков, и все они переехали в Крым и остались в батарее до конца.

Новороссийск был катастрофой Белого движения. Мы потеряли громадную, плодородную и густонаселенную территорию, весь материал и, вероятно, две трети нашей армии. Сколько офицеров, оставленных в лазаретах, застрелилось? Сколько было расстреляно и сколько утоплено в бухте? В Новороссийске погибли результаты двухгодичной славной борьбы. Союзный флот пристутствовал при этом как зритель. Никогда наша армия не переживала такой катастрофы в боях с красными. И вот эта катастрофа была ей причинена своим же собственным Генеральным штабом. Генерал Деникин должен был отказаться от командования, его принял на себя генерал Врангель. Мы направились в Крым, чтобы продолжать борьбу с большим опытом и меньшими иллюзиями. Это произошло в конце марта или начале апреля 1920 года.

Д. де Витт{318}

Миниатюры прошлого{319}

Наше поколение видело могущество России и блеск ее Императорской армии, мы были свидетелями их крушения и ужасов Гражданской войны. Живя теперь в чужой нам обстановке и оборачиваясь назад, неизвестно почему, но с полной ясностью рождаются вновь в нашей памяти события давно минувшего.