От Орла до Новороссийска

Это было в конце 1919 года, когда, под давлением сильно превосходящего нас противника, после отхода от Воронежа, мы заняли Луганск, откуда впоследствии пришлось отступить дальше на юг. Я, в прошлом гусарский офицер регулярной Императорской армии, в это время был на службе в Сводно-Кавалерийском полку 1-й Кавказской Казачьей дивизии, причем мой полк был сведен в четыре эскадрона, из коих два были туземные: Черкесский эскадрон был послан в станицу Луганскую, и, так как в нем не было больше никого из офицеров, кроме командира эскадрона, тоже черкеса по происхождению, командир полка назначил меня следовать в эту командировку вместе с ними; таким образом, здесь я оказался единственным русским, православным человеком – офицером регулярной кавалерии, среди черкесов-магометан, уроженцев Кавказа, представителей туземной иррегулярной конницы.

После выполнения возложенной на эскадрон задачи и под давлением сильно наседавшего на нас противника настал наконец час покидать станицу Луганскую, в направлении на Дон, и мы, потеряв много времени на переправу через реку Северный Донец, начали наше походное движение, в поздние вечерние часы. Погода сперва нам благоприятствовала, и я легко по звездам взял направление для нашего движения, но среди ночи небо стало заволакиваться и началась снежная метель, быстро занесшая едва заметную проселочную дорогу, по которой мы шли. Чтобы не плутать зря целым эскадроном, мы расположились в поле вокруг костра, выслав вперед двух черкесов, разведать жилье. Отъехав от нас на 2 или 3 версты, посланные разведчики в открывшейся перед ними долине обнаружили огонек и немедленно направились к нему. Оказалось, что свет исходит из окна небольшой помещичьей усадьбы, находившейся впереди большого села, расположенного в долине. Когда разведчики верхом подъехали к освещенному окну усадьбы, они обнаружили, что, несмотря на поздний час, жители дома были одеты и не спали, а во дворе стояла запряженная в сани лошадь, вполне готовая к отъезду. На их стук к окну подошел хозяин дома, и, увидев за окном двух вооруженных всадников, в меховых папахах и в бурках, занесенных снегом, без погон, без кокарды, без белых повязок и без красных звезд, то есть без отличительных знаков воюющих армий, он спросил: «Кто вы такие?» На что черкесы ответили: «Мы красные!» После такого ответа в доме сразу потух свет, в окне раздался выстрел, и один черкес упал с коня мертвым, а другой галопом поскакал к эскадрону, чтобы сообщить о случившемся. Встревоженный эскадрон быстро доскакал до места происшествия, но в опустевшей квартире никого уже не обнаружил, и лишь тело убитого черкеса свидетельствовало о трагедии, только что здесь разыгравшейся. Захватив с собой покойника, эскадрон пошел на ночлег в ближайшее село.

После описанного печального случая и после ночи, проведенной в снегу в открытом поле, мы хорошо отогрелись и отдохнули в большом и богатом селе, а затем двинулись дальше на присоединение к своему полку.

Пройдя после отдыха верст 25 или 30, нам попался на пути небольшой государственный конный завод, а так как у моей лошади расхлябались подковы, я решил отстать от эскадрона, заехать в кузницу и подтянуть подковы. Зайдя в канцелярию, я встретил там офицеров в форме Донского казачьего войска, которые не только разрешили мне воспользоваться услугами кузницы, но и пригласили меня на обед. За обедом они мне рассказали недавно происшедший следующий кошмарный случай.

«В свое небольшое имение, по описанию то, где был убит из окна наш бедный черкес, приехал с фронта офицер Белой, Добровольческой армии, чтобы эвакуировать свою жену перед приближением красной опасности. И вдруг поздно ночью, когда все уже было готово к отъезду, вещи уложены, муж и жена одеты в дорогу и лошадь, запряженная в сани, ожидала хозяев во дворе, в окно раздался стук, на белом фоне снега вырисовались две темные вооруженные фигуры, верхом на лошадях, одетые в занесенные снегом кавказские бурки и меховые папахи.

На вопрос хозяина дома, кто они такие, последовал ясный и отчетливый ответ: «Мы красные». Недолго думая офицер быстро потушил свет и из темной комнаты, выстрелом через окно снял с коня одного всадника, а другой моментально ускакал прочь. Сильно взволнованные происшествием, офицер и его жена, предвидя нападение на усадьбу красной конницы, не теряя ни минуты, уехали из дому, и в данный момент оба они находятся здесь, у нас, под нашим гостеприимным кровом. Вот какой разыгрался кошмарный случай, и только нерастерянность офицера и случайная готовность к отъезду спасли положение!»

По мере того как рассказчик описывал печальное происшествие, предо мною ясно раскрывалась истинная ужасающая картина того, как глупая шутка наших разведчиков, назвавших себя для чего-то красными, привела к смерти черкеса и поспешному оставлению супругами родного угла, при самой кошмарной обстановке.