Марк Твен был приглашен в дом к одному известному адвокату. Хозяин дома, руки в брюки, представил Марка Твена гостям:
— Вот исключительный случай: юморист, который в самом деле смехотворный!
— Вы тоже представляете собой исключительный случай, — заметил Марк Твен. — Адвокат, который держит руки в собственных карманах.
Марк Твен заболел. Врач велел соблюдать строгую диету.
— Стакан молока и несколько сухарей. Вот все, что разрешается вам есть за день.
— Почему так мало? — удивленно спросил писатель.
— Большего нельзя, вы на диете.
— Гм… — поворчал Твен. — В таком случае дайте мне одну почтовую марку, я хотел бы ночью немного почитать.
Прогулка на лодке по святым водам Галилейского озера стоила так дорого, что даже главы церквей, приезжающие сюда из разных концов света, приходили в недоумение. Узнав об этом, Марк Твен покачал головой и сказал:
— Теперь можно понять, почему Христос ходил по воде пешком.
Когда Марк Твен стал знаменитым, к нему начали поступать многочисленные просьбы о помощи. Из одного городка пришло письмо, в котором магистрат просил прислать деньги на достройку стены, окружающей городское кладбище. Юморист ответил:
«Считаю ваш проект никчемным. Те, кто находятся внутри кладбища, не могут покинуть его, а те, кто вне его стен, не имеют никакого желания попасть туда!»
Однажды Марк Твен садился в битком набитый поезд. Протискиваясь по вагонам, он вдруг попал в купе, где сидел один-единственный человек довольно мрачного вида. Как только писатель открыл дверь, незнакомец крикнул:
— Предупреждаю: у меня дифтерит и скарлатина!
— Вот и отлично, — смеясь ответил Марк Твен, — мне повезло! Я все равно хотел в ближайшем туннеле покончить жизнь самоубийством…
Марк Твен писал одному юноше, который жаловался, что его родители «малопонятливы»:
«Потерпите. Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен тем, насколько этот старый человек за истекшие семь лет поумнел».
Некий петербургский богач, «покровитель искусств», приглашая на чашку чая Венявского, сказал как бы мимоходом:
— Кстати, прихватите с собой и скрипку.
— Благодарю вас от имени моей скрипки, — ответил музыкант, — но она чая не пьет.
Во время гастролей знаменитой французской актрисы Сары Бернар в Нью-Йорке один проповедник всячески поносил ее в своей проповеди. На следующий день актриса прислала служителю церкви записку:
«Дорогой коллега! Зачем вы так на меня нападаете? Мы, скоморохи, должны ладить друг с другом».
Однажды Анатоль Франс принимал на работу молоденькую стенографистку, рекомендованную ему кем-то из друзей. Писатель спросил девушку:
— Я слышал, вы очень неплохо стенографируете?
— Да. Сто тридцать слов в минуту…
— Сто тридцать слов в минуту?! Но, малютка, где я их вам возьму?
Польского пианиста-виртуоза Карла Таузига попросили высказать свое мнение об игре одного начинающего пианиста. Таузиг тяжело вздохнул и сказал:
— Я всегда утверждал, что слоны очень опасные животные.
— Но, маэстро, — отозвался изумленный пианист, — что общего имеют слоны с музыкой?
— Слоны имеют бивни, из кости которых делаются клавиши, — объяснил Таузиг.
Одна мечтательная, но некрасивая дама упрашивала поэта Д. Д. Минаева написать ей в альбом стихи.
— Напишите, Дмитрий Дмитриевич!.. Ну что вам стоит написать четыре строки… Да вы их закрывши глаза напишете.
Поэт взял альбом и написал:
— Вы мне льстите! — смутилась дама.
— Помилуйте, — улыбнулся Минаев, — ведь я писал закрывши глаза.
Выдающийся немецкий физик Вильгельм Конрад Рентген обладал большим чувством юмора. Однажды он получил письмо, в котором отправитель просил ему прислать несколько рентгеновских лучей с указанием, как ими пользоваться. Причина, как объясняет автор, в том, что у него в грудной клетке застряла револьверная пуля, а он для поездки к Рентгену не располагает временем.
На такое курьезное письмо ученый ответил:
«К сожалению, в настоящее время у меня нет икс-лучей. К тому же пересылка их — дело очень сложное. Поступим проще: пришлите мне вашу грудную клетку!»
Один студент, хронический прогульщик, не знавший предмета, сдавал второй раз Рентгену.
— Кто вам читал лекции? — спросил ученый.
Студент перечислил ряд фамилий. Рентген удовлетворенно кивнул.
— Ну, видите, сегодня дело идет у вас немного лучше, чем в прошлый раз. Вы уже знаете фамилии профессоров, лекции которых вы должны были слушать.
Одна очень элегантная дама со светской небрежностью сказала, обращаясь к известному французскому композитору Габриелю Форе:
— Ах! Дорогой маэстро, я больше не могу переносить Вагнера.