Отблески Версаля

«Мне больно, что, когда я хочу увидеть и поговорить с вами, вы скрываете сие свидание ради женщины, с которой не знакомы и двух лет… У меня же нет иной вины, кроме 22 лет любви и почитания вас, и той, что я не умерла как раз ко времени, когда вы познакомились с ней… Когда мое око глядит в небеса, ему становится легче, и я забываю и прощаю боль, которую мне причиняют люди… В воскресенье, сей великий день, мне опять было знамение, и в душе моей воцарилось утешение».

Графиня хотела повелевать и считала себя достойной этого. Однако, как мы знаем, король не любил вмешательства женщин в политику и вскоре стал тяготиться связью с Софией-Юлианой.

«Поверьте мне, что мне очень тяжело видеть вас так редко и столь мимолетно, теперь я связан со слабым упрямым созданием, и вынужден, к сожалению, проявлять снисходительность к ней. Будьте уверены, что сие есть тяжкое испытание для меня, которое предстоит мне часто и вновь сегодня, я все чаще убеждаюсь в том, что вскоре расстанусь с сим бедным созданием».

Даже рождение 24 января 1791 года совместного сына, Фридриха-Вильгельма фон Бранденбург[36]

(1791–1850), будущего премьер-министра Пруссии, не могло ослабить все возраставшее отчуждение. Роды проходили чрезвычайно тяжело, ребенок был очень крупным, и головка не проходила, так что пришлось накладывать щипцы. Графиня стоически вынесла это испытание, о чем Фридрих-Вильгельм в подробностях сообщил в письме Вильгельмине.

Однако, едва оправившись от родов, графиня начала активно вмешиваться в политику. Она заявила, что не будет жить с королем, если тот не уволит Бишофсвердера. Далее она выступила против участия Пруссии в войне с революционной Францией. Нам уже известно, что король был решительно против того, чтобы дамы совали свои изящные носики в политику, и в июне того же года он отправил слишком ретивую возлюбленную в изгнание в Швейцарию, в Невшатель, обеспечив ее не особенно щедрым содержанием в 8 000 талеров в год. Фридрих-Вильгельм не пожелал, чтобы она возвратилась оттуда в прежнем качестве даже после рождения 4 января 1793 года дочери Юлии, графини фон Бранденбург. Естественно, такого удара графиня Дёнхоф не ожидала, и в ноябре того же года заявилась в Потсдам. Это посещение весьма колоритно описал Фридрих-Вильгельм в своем письме к Вильгельмине от 19.11.1793 года:

«Я спокойно сидел в моем Апельсиновом зале…внезапно двери распахнулись, и, подобно фурии, влетела графиня Д. с растрепанными волосами, упала на колени и громко понесла какую-то несуразицу; за ней следовала Сонсен с маленькой дочкой. Я тут же вскочил со стула, поднял это безумное создание и вывел из зала туда, где стоят апельсиновые деревья. Там мы переговорили и сошлись на том, что остаемся в разлуке. Затем она ушла, или, скорее, убежала. Маленькую дочку, которая совершенно очаровательна, она оставила мне, и теперь та постоянно спит рядом со своим братцем».