Отбор 2. Двое на новых рубежах

Но… сетовать на камень, значит, сетовать на духов. Потому что никто кроме них не мог подпихнуть его под ноги Горгуду. А. значит, духи обижены за что-то на бывшего непобедимого великана. И, значит, ему надо как-то загладить свою вину. Мда… Придётся соглашаться на предложение хана. Потому что, чем меньше ты хочешь что-то сделать, тем довольнее будут духи, если ты это всё же сделаешь… Эти две мегеры принесут Горгуду искупление. Да и обещал же хан, что утихомирит их. А он свои обещания выполняет.

Кизмен терпеливо ждал. Он прямо видел с каким скрипом ворочаются мысли нойона и не мешал ему. Ждал. Если Горгуд согласится – это будет лучшим вариантом. Живёт нойон в самом дальнем аймаке, в горах. Оттуда летом-то трудно выбраться, а зимой, когда не переставая идут дожди, а на перевалах ложится снег, тем более.

Кроме того, Горгуд, несмотря на тугодумство, очень не любит отдавать своё. И, если уж получит жён, точно никуда их не выпустит.

– А разве…, – неуверенно начал Горгуд, – Гюзель не положено пороть и казнить за всё, что она наделала?

– Что мы дикие что ли? – деланно возмутился хан. – И так имперцы смотрят на нас, как на зверушек. Нет, мой друг, мы нашлём на этих вредных кобылиц забвение, и они забудут свою прежнюю жизнь.

– Я слышал, такое случилось недавно с императором и его женой, – ехидно заметил Горгуд.

– Примерно, – невозмутимо отозвался хан. – Ну, что? Берёшь? Учитывай, что мы даём за каждой женщиной по отаре овец в пятьдесят голов и по табунку лошадей в двадцать голов. Но ты должен следить за ними, и, если забвение начнёт рассеиваться, немедленно вызывать шамана.

Как будто ненароком, хан активировал кристалл с танцем Гюзель и замолчал, наблюдая за Горгудом. Было видно, что того одолевают сомнения. Но, наконец, он решился.

– Ладно, всё равно жениться надо. Хозяйство растёт, рук не хватает, но у меня есть условие: пусть с этими двумя едут семь их родственников. Мне люди нужны.

– Договорились, – скрипнул зубами хан.

Вольно или невольно, но Горгуд серьёзно потрепал хозяйство самого хана: овцы, лошади, люди – они же не бесконечны. Однако исправлять ошибки сына, да и свои тоже, надо как можно быстрее, чтобы духи не разозлились окончательно. И тут цена не имеет значения.

– Благодарю тебя друг, ты помог мне в трудную минуту, и я не забуду этого. На мне долг, – признал хан.

– Мне ничего не нужно, – гордо бросил нойон. – Но, если настигнет беда, я вспомню твои слова. Ом!

– Ом! – практически одновременно они обратились к духам, завершая сделку.

– Теперь разговор с тобой, сын, – хан удобнее устроился на подушках, проводив взглядом ушедшего нойона. – С тебя развод и извинения. Причём такие, чтобы не осталось никаких сомнений в нашей дружбе с империей…

Взваливая всю вину за неудачи на сына, хан надеялся избежать наказания и мести духов за собственные ошибки. Но…

– Да, отец, я виновен, но только в том, что привёз Джемму и не предупредил Гюзель. Не думал, что жена будет против ещё одной женщины в нашей юрте. Хотя вначале она сама согласилась стать второй женой ради рудников. Но, оказалось, что ревность совсем затмила ей мозги. Вот именно в этом моя вина – не укротил свою женщину.

Между прочим, помогал мне шаман – твой близкий друг и советник. Он дал мне зелье невидимости, закрывающее от глаза и нюха, когда я в первый раз приходил в замок Рэдмона. И у него, кстати, свои счёты с империей за смерть сына. Признайся, отец, это же он подбил тебя на союз с Зелёным островом. И именно он наложил приворот на Марселу и Алекса, чтобы уж точно рассорить вас и у тебя не было бы пути назад. И, да, Алекс притворяется. Мои люди, которые сейчас есть в его обслуге, доложили, что приворот на него не действует, как и на Марселу. И он в сговоре с шаманом за твоей спиной. – Акчай умолк и добавил через паузу: – Так кто виноват больше, отец? Я, украв Джемму, свою невесту, между прочим, или ты, заключив тайный договор с Зелёным и вынашивая планы убийства императора и его наследника? На кого гневаются духи?!

Акчай вскочил на ноги и сердито прошёлся по юрте. Кизмен молчал. Ему нечего было возразить. Но, с другой стороны, Кизмена раздирала злость на сына: как он посмел высказывать недовольство отцом?! С каких пор ему позволено упрекать хана?! Хотелось наорать, выпороть, как шелудивого щенка и выбросить из юрты и из рода! Но…

Акчай – его законный наследник. Признанный командир степной армии, правая рука Кизмена. Наказать, или, того хуже, изгнать Акчая, значит внести разлад и сумятицу во всех родах. А степь только-только начала собираться вместе. Только-только Кизмену удалось сплотить все кочевые племена и рода под своей властью. Степь ещё собиралась войти в число самостоятельных государств, и новые распри отбросили бы весь процесс назад.

Надо серьёзно подумать и как-то договориться с сыном. Он прав, шаман взял слишком много власти, действует по-своему за спиной Кизмена, а это уже предательство… Мда… Переборов себя, Кизмен предложил:

– Пойдём к озеру, сын. Наш спор ни к чему не приведёт, а на берегу мы можем получить ответ духов, если правильно сложим уюк.