Отборная невеста кн. 1

— Любопытствовала, сьёреттка? — снова добывая флягу из накладного живота, хрипло поинтересовалась фальшивая беременная. — Понравилось? Пальто, небось, они с тебя содрали? — она кивнула на Чуча.

Булка в ответ лишь молча мотнула головой и отвернулась.

— Ишь, гордая! — хмыкнул Слепой, убирая руку. — Ну, и куда вы ее, такую?

— Домой отведем.

— Добренькие?

— Родители-то, небось, денег дадут, тем, кто их дочурку до дому доведет. — пробурчал Чуч.

— За проводы много не дадут. — Слепой снова оглядел Булку с ног до головы. Теперь в его глазах был особый интерес — так смотрят на кошелек с деньгами. — Тебя как звать, девочка? Кто твои папа с мамой? — сюсюкающим тоном начал он.

— Эй, а ну отвянь! — Чуч потянул Булку к себе, но Слепой быстро, как кошка лапой, ухватил девочку за запястье.

— Иди ко мне, сьёреттка, с нами тебе лучше будет, чем с этими голодранцами. — приговаривал старый нищий. — Не боись, вернем мы тебя маменьке с папенькой. Такая милая девочка им наверняка очень дорога. Очень-очень дорога. А вы пошли вон отсюда! — рявкнул он на Чуча.

— Да щас! — Чуч обхватил Булку обеими руками и уперся обеими ногами в мостовую. — Мы первые ее нашли!

— Я сейчас дружку твоему башку сверну! — Безногий ухватил Пырю за шею.

— Я тогда на ту сторону побегу и первому же стражнику расскажу, что вы сьёреттку украли! — выпалил Чуч. — Ее наверняка уже хватились! Посмотрим, что ты запоешь, когда стражники тебя искать станут.

— Ах ты ж, гаденыш! — взвыл нищий. — На своих стучать? — и дернул Булку к себе.

— А у своих добычу крысятить? — отругнулся Чуч и тоже дернул. Девчонку растянули за руки, как вывешенную на просушку сорочку.

Булка очень хотела завизжать, но дыхание перехватило, она могла только слабо елозить ногами по мокрой мостовой, в напрасных попытках освободиться.

— Вы ее сейчас надвое порвете. — невозмутимо сообщила «беременная», в который раз прикладываясь к фляге. — Ну тоже дело… Каждый ее семейке половину девчонки по своей цене толкнет, они ее дома сами сложат.

— Тьфу, долбанутая! — ругнулся старый нищий. Не отпустил, но тянуть Булку за руку перестал. — Ладно, Безногий, отпусти мальчишку.

Безногий с невнятной руганью оттолкнул Пырю. Хрипло дышащий мальчишка метнулся Чучу за спину.

— Ну, и сколько ты хочешь? — уже спокойно спросил Слепой.

— Два соверна. — высунувшись у Чуча из-за плеча, пискнул Пыря и снова спрятался.

— Таки долбанутый! Ты ж ее проводить хотел! За проводы один соверн — и то много, но ладно — помни мою доброту. А родители этой красавы мне всёеее… вернут.

Слепой смерил Булку оценивающим взглядом глазок-буравчиков… рука его нырнула под лохмотья, а вынырнула с целой пригоршней меди.

На губах Пыри мелькнула торжествующая улыбка, но он тут же преисполнился серьезности, следя как Слепой отсчитывает медяков на соверн. Считать и держать Булку за руку было неудобно, старый нищий морщился, неловко перебирая затертые монеты между пальцами. Позеленевший от времени медяк выскользнул, и булькнул в растоптанную мокрую грязь. Слепой ругнулся, наклоняясь за монетой. И беременная ругнулась, и придерживая фальшивый живот обеими руками, тоже наклонилась. Чуч недовольно нахмурился и потянулся к медякам, зажатым у старого нищего в кулаке…

Ни один из них Булку не отпустил — так чтоб совсем. Но хватка на ее запястьях ослабла.

Она рванулась изо всех сил. Ладонь выскользнула из пальцев Чуча. Рукав, за который придерживал ее Слепой, затрещал, оставляя старому нищему оторванный манжет. Булка обеими руками толкнула беременную в обширный зад. Раздалось звонкое «бумс!» и беременная протаранила головой Слепого. В ругани и брызгах разлетающихся медяшек они рухнули наземь.

Немногочисленные прохожие ринулись на медяки, как толстозобики в парке на хлебные крошки. Только Безногий кинулся наперерез, распластавшись в прыжке, будто охотился на удирающую куру.

Чуч выбросил вперед ладонь, чуть подправив его прыжок… Безногий ляпнулся животом на свою же каталку, заверещал, задергал руками и ногами. Каталка скрипнула и набирая скорость, покатила под уклон.

Булка помчалась в противоположную сторону. Подошвы ботинок дробно чавкали по грязи, юбка раздулась парусом, а концы шали летели за спиной. Она бежала со всех ног, лавируя между прохожими. За спиной слышались истошные крики, среди которых явно выделялся крик Чуча:

— Долбанутая! Стой!

Глава 24. По пути на бал

Шум голосов, до этого казавшийся лишь эхом, вдруг нахлынул, становясь громким и отчетливым. Я выглянула из-за угла, и тут же спряталась обратно, как белка-мясоедка, когда в дупле легкомысленных пичуг караулит. Пугающий покой пустых анфилад разом сменились шумом и блеском переполненного зала. Между колоннами — тоже вызолоченными! — медленно, как начавший закипать суп, кружила разряженная толпа. Собственно, поэтому я и спряталась — враз поняв, что встреченная в уборной сьёретта… та, с алмазными бантиками в прическе… была весьма сдержанной и скромной.