Отборная невеста кн. 1

— Желание помочь горным баронствам было бы весьма похвальным, генерал Лерро… если бы вы не бросили без защиты всю центральную Овернию. В случае вашего поражения она была обречена. — прозвучал вкрадчивый голос, и позади престарелого падальщика из Тайной Службы возник совсем другой сьер.

Если Лерро можно было сравнить с ярким полднем, то этот… этот был даже не темной ночью, а предрассветным часом, что так любят убийцы и грабители. Новый участник разговора был облачен в камзол цвета графита, и лишь воротничок с манжетами выделялись на темном фоне, как белые просветы на закрашенной углем бумаге. Он был молод, но я даже не могла сказать, хорош собой, или дурен: от него исходило ощущение незаметности… и неприятности. Полагаю, обычно его и вправду не замечали, а когда замечали… жалели, что это случилось. Встречи с тáйниками еще никому не приносили радости.

— А вот и он — Черный Вилье. — меланхолично сообщила герцогесса.

— Он говорит почти как папенька Маргоши. — тихонько фыркнула Амелька.

— Монсьер Лерро замечательный! — вдруг выпалила Маргарита Пеленор, следя за Лерро влюбленным взглядом. — Я поговорю с папенькой… ну, когда он про меня вспомнит! Они со сьером Лерро обязательно подружатся!

— Лерро… С вашим папенькой… — повторила Анаис, но кажется, бедняжка Маргарита даже не заметила, каким недобрым стал взгляд герцогессы.

Лерро улыбнулся светло и ясно, в который раз заставляя волноваться декольтированные и скромно прикрытые груди дам.

— Ваше величество, незнакомый мне сьер в черном совершенно прав! — звучно провозгласил он.

Громкий ропот прокатился по залу, кто-то вскрикнул, лицо короля стало растерянным и обиженным, точно у него прямо на глазах рассыпался фундамент всей его жизни.

— Всё же измена? — радостно вскричал престарелый глава Тайной Службы. Обвисшая морщинистая кожа у него на шее судорожно дернулась. — Я знал, что вы разоблачите его, Вилье!

Вилье покосился на своего патрона вовсе не благодарно — скорее на его лице была написана злая безнадежность.

— Более того, незнакомый мне сьер в черном даже недооценивает ситуацию! — продолжал Лерро.

— Вилье — не сьер, а мастер. Обычный простолюдин. — прошептала Анаис. — Совсем этот Лерро ничего о дворце не знает. Пропадет ведь!

— В случае нашего поражения обречены были все: центральная Оверния… западная… столица… — продолжал Лерро.

Новый гул покатился по залу — в нем было удивление, возмущение, и страх.

— Это очень странное чувство, ваше величество. — Лерро улыбнулся снова, на сей раз как-то болезненно. — Мы смотрели на мужчин… женщин… детей… Крестьян, привозивших продукты в нашу подгорную крепость… служанок… гонца из столицы… И знали, что все они уже мертвы. Умерли страшной смертью. — голос его упал почти до шепота, но в зале воцарилась такая тишина, что слышно было каждое слово. — Даже сейчас я смотрю на этих восхитительных сьер и сьёретт… как на оживших мертвецов. — закончил он и посмотрел, кажется, прямо на меня. Причем так, что я невольно прижала ладони к щекам, чтоб ощутить собственное тепло и увериться, что жива.

Рядом судорожно вздохнула герцогесса.

— Что за ерунду вы мелете, Лерро? — ордена на груди трясущегося от ярости верховного командующего мелодично звенели. Этот нежный перезвон подошел бы для танца мотыльков над росистым лугом, а не для воплей то и дело хватающегося за саблю краснолицего толстяка.

Его величество вдруг что-то явственно прошипел сквозь зубы — не будь он нашим монархом, я бы даже подумала, что ругательство. А потом вскочил. На трон. С ногами.

И возвышаясь, наконец, над отгородившими его от Лерро сановниками звонко, на весь зал, выпалил:

— Что вы хотите этим сказать, генерал Лерро?

Тишина обрушилась на зал приемов и вмиг стала абсолютной. Непроницаемой. Все смотрели на короля, впервые, наверное, за всю историю Овернии не сидящего, а стоящего на троне.

— Ваше величество… что вы делаете? — растерянно пробормотал казначей.

— Единственное, что вы мне оставили, сьеры Королевский Совет!

Мальчишескую физиономию его величества отнюдь не озарила улыбка. Потому что такая кривая и неприятная ухмылка озарить никак не могла!

— Ваше велиииичество… — раздался укоризненный бас… И зал почти содрогнулся, когда в дверях показалась громадная фигура герцога-регента. Во всяком случае мне явственно послышался жалобный скрип паркета под толстыми ножищами, когда регент вальяжно и неспешно шествовал мимо меня. — Монсьееееры… — еще укоризненней протянул он, останавливаясь напротив советников. — Стоило мне немного задержаться… как вы эдакое устроили!

— Надо написать маменьке, что наша гувернантка совсем этикета не знает. — прошептала Амелька. — Она всегда говорила: на торжественных приемах в зал после короля не заходят.

— Папенька его величеству как отец! — тоже шепотом огрызнулась герцогесса. — И занят важными государственными делами, ему некогда.

— Уважать своего короля? — поинтересовалась Камилла, но ей герцогесса отвечать не стала, только насупилась.