Отборная невеста кн. 1

— Эта тварь, которая лишила меня дочери, все еще здесь! — Пеленор саданул кулаком по столу. Вышло у него хуже, чем у дознавателя — тот хотя бы кулак не отшибал. Начальник дворцовой стражи взвыл и прижал кулак к груди. На глазах у него проступили слезы, и он плюхнулся на скрипнувший под тяжестью стул.

— Девочка моя бедная, несчастная… — раскачиваясь на стуле, сьер запричитал как плакальщица на деревенских похоронах. — Я ведь ее перед свержением узурпатора к братцу в поместье отправил, и с тех пор не видел! Все боялся — тут, в столице, то одно, то другое, а в провинции все же поспокойнее. Она приехала — а мы так и не повидались! Только мертвой мою девочку и увидел, Вилье!

— А почему, кстати, не повидались, виконт? — с интересом разглядывая убивающегося Пеленора, спросил Вилье.

— Ну так… — тот недоуменно поглядел в равнодушную физиономию Вилье. — Дела у меня были. Герцог вызывал. Невесты понаехали. И Лерро ж! Лерро явился, а от него, Крадущаяся ему когтями в зад, чего угодно можно ожидать! Вот и приходилось метаться. А как прием закончился, дай, думаю, узнаю, где дочке покои отвели. Хоть погляжу на нее после стольких лет. И что я узнаю? Что эта вывезенная из деревни клуша хохлатая, женушка нашего дворцового управителя, мою девочку в общую спальню засунула! К горным баронесскам и провинциальным графинькам! — он скривился.

Лицо Камиллы Дезирон стало холодным и замкнутым, да и мне эти слова не слишком понравились. Любопытное у дворцовых сановников отношение к высшей знати королевства.

— Сьера распорядительница сама только прибыла из пансиона. Вероятно, она посчитала, что раз сьёретта Пеленор всю жизнь прожила в провинции… — начал Вилье.

— Вот и нечего было вчерашнюю пансионерку распорядительницей ставить! — Пеленор снова хотел приложиться кулаком к столу, но спохватился. — А то сперва мою дочку чуть не в кладовку засунули, потом убили, а теперь еще вы, Вилье, не чешетесь — ночь прошла, а убийцу не нашли! Хотя убийца этот, может, в паре комнат от вас бесстыдно дрыхнет, а то и вовсе на дворцовой кухне за счет казны жрет!

— Мы разбираемся, сьер Пеленор. — сдержанно сказал Вильер. — Ведем допросы.

— Вот этих, что ли? — Пеленор повернулся так стремительно, что стул под ним жалобно закряхтел. И уставился на нас пристальным, немигающим взглядом. Только глаз его с полосой безобразного шрама через бровь и веко пару раз судорожно дернулся. — Хочешь сказать, что вот две тощие, чисто кошачьи хвосты, фитюльки с ручками-веточками прибили мою детку? Даже если б вдвоем сговорились, у них не вышло, Маргаритка моя все ж покрепче была! Вот что, Вилье! — рука Пеленора с грозно вытянутым пальцем словно выстрелила вперед. — Мне ваши игрища не интересны! Мешают вам эти девки, или женихов вы им уже приглядели, а они не хотят, то ваше дело. Хоть с кашей их жрите, а к убийству дочки моей свои интриги не припутывайте. Мне! Нужен! Настоящий! Убийца! — провозгласил Пеленор, каждый раз тыча пальцем вперед, так что Вилье вынужден был отклонятся спасая, то глаз, то нос. Стул его балансировал на задних ножках, пока сам Вилье не уперся затылком в каменную стену. — Так и запомни! И монсьеру главе тайной Службы передай! Ясно?

— Совершенно, виконт. — отрапортовал Вилье, одним глазом опасливо косясь на палец, а другим — на слуховые окошки поверху стен.

И как это у него выходило?

— И поторопись! — палец снова нацелился, явно норовя ткнуть дознавателя в глаз. — Пока я не подумал, что вы к этому тоже причастны. — он шумно фыркнул в густые усы и окинул нас с Камиллой пренебрежительным взглядом. — Ишь ты, нашел убивиц! — снова с грохотом распахнул дверь и вывалился вон.

Топот шагов, стук то и дело цепляющейся за стены церемониальной шпаги, полязгиванье парадной цепи, громкое пыхтение самого виконта… Все эти звуки стремительно удалялись, пока, наконец, не затихли вдали.

Только тогда Вилье качнул стул, и отлепился от стены. Ножки звучно брякнули о каменный пол. Черный Вилье оперся локтями о стол и с силой потер щеки. Да так и замер, лицом в ладонях.

В слуховом окошке прямо над нами кто-то сухо откашлялся.

Мы с Камиллой вздрогнули одновременно.

Вилье не пошевелился.

В слуховых окошках послышалось шуршание, кряхтение и, кажется, удаляющиеся шаги.

Пару мгновений Вилье еще посидел, наконец, убрал ладони, и поглядел на нас с усталой безнадежностью.

— Ладно… Благородные сьёретты… — он еще мгновение помолчал, глядя вроде бы на нас, а вроде бы и сквозь нас. — Мы с вами потом побеседуем. А пока… Дворец не покидать. Иначе посажу в дворцовую тюрьму. Обеих.

Мы с Камиллой переглянулись и торопливо разжали пальцы — оказывается, мы не только вздрогнули, мы еще и за руки схватились! Кошмар какой! Я быстро потерла ладонь о ладонь — об юбку было бы неприлично, а обшитый кружевом платок мне пришлось выменять у дворцового стражника на кувшин воды и ночной горшок, пока я ждала допроса.

— Вы имеете в виду, что если сбежит одна — вы снова арестуете обеих? — поинтересовалась Камилла, одаривая меня неприязненным взглядом.