Отчуждение

Такие мысли наряду с мыслями об обмане не доставляли мне удовольствия и не поднимали настроение. Я только, сам для себя незаметно, увеличил от этих мыслей темп марша и, лишь глянув в свой «планшетник», убедился, что мои бойцы растянулись по склону. Значит, темп следует снизить, чтобы не «загнать» бойцов, как загоняют лошадей неразумные всадники. Уставшие, задохнувшиеся бойцы будут не в состоянии вступить с марша в бой. Мы к этому моменту уже миновали дно ущелья и поднимались на следующий, небольшой, в сравнении с предыдущим, склон. В одном месте меня позвал рядовой Пашинцев:

– Товарищ старший лейтенант, посмотрите, что это такое?

Я остановился, отыскал рядового взглядом. Он замер на склоне метрах в пятнадцати от меня. Пришлось спуститься. Но идти до Пашинцева не потребовалось, потому что я сам увидел то, что привлекло внимание бойца.

По камням и по траве, выжигая их и оставляя какой-то маслянисто-горелый след, что-то явно проползло. И проползло не так давно, иначе сверху села бы пыль, и солнце высушило бы этот след, и земля бы его впитала.

– Змея, что ли, товарищ старший лейтенант? – спросил Пашинцев.

След, извиваясь зигзагом, проходил вокруг кустов и кочек и тянулся ко мне. Я снова натянул на одну руку перчатку и едва-едва потрогал след мизинцем. Перчатка сразу оплавилась.

– Сдается мне, здесь прогулялся тот сиреневый дым, что мы в прицелы рассматривали, – сообщил я подошедшему старшему сержанту Камнеломову. – Если это так, то этот дым очень разумный. Посмотри, как он дорогу себе выбирает. Обходит кочки и камни, чтобы не споткнуться. Не любит крутые подъемы, ищет более пологое место. Есть у кого-нибудь стеклянная банка? Любого размера. Главное, чтобы с крышкой была.

– Пашинцев! – позвал старший сержант. – У тебя какая-то баночка была. С сахаром. Рядовой у нас сластена…

Пашинцев поспешил к нам, снял рюкзак, вытащил маленькую стеклянную банку с металлической крышкой, быстро пересыпал из нее маленькие кусочки сахара себе в карман, саму баночку потряс и тряпочкой изнутри протер. Протянул Камнеломову. Тот передал мне. Я острым лезвием ножа соскреб с камней липкое маслянистое вещество, из которого в основном и состоял след, и переложил в баночку, которую плотно закрыл и убрал в кармашек своего рюкзака. Перед этим не поленился посмотреть, не прожжет ли взятая с камней «проба» стекло. Нет, не прожигала. Желая поберечь ножны, я вытер лезвие ножа о черный ствол старой ели. Кора сразу обуглилась, но нож очистился. И только после этого я убрал его в ножны за плечо.

Носить нож за плечом мне казалось удобным. Но место для ножа обычно не регламентировалось. Его можно было носить и на поясе, и на предплечье, и вообще крепить «липучкой» к бронежилету – кому где было удобнее до рукоятки дотянуться. Хотя мне в моем боевом опыте ни разу в жизни не доводилось использовать нож как боевое оружие. Да и для боевого оружия этот нож был тяжеловат и великоват.

Такой нож как боевой, помнится, использовал Рембо в одноименном фильме. Отсюда, наверное, и пошло – большие ножи стали звать боевыми. Хотя в действительности боевого ножа спецназа не существует в природе. Есть разные ножи, которые можно отнести к боевым, но это отношение весьма условное.

В первую очередь это относится к метательным ножам. Это ножи, как правило, с тяжелым лезвием при отсутствии рукоятки или с очень легкой рукояткой. Я бы вообще отнес их к категории кортиков, потому что резать ими что-то невозможно – только колоть. Но стандартные метательные ножи в спецназе ГРУ используются редко. В основном потому, что они, даже если воткнутся при броске в противника, нанесут ему только небольшую рану, которая зачастую не в состоянии вывести противника из строя. Показывали мне как-то самодельные метательные ножи, выкованные из лезвий двух опасных бритв и запаянные так, что образуют букву «S». Затачиваются эти ножи особым образом, и при любом варианте попадания за счет остроты своего лезвия наносят страшные рубленые раны. Если противник с такой раной и не потеряет сознания, то драться в ближнем бою он уже точно не сможет.

А использовать большой нож, например мой заплечный или нож Рембо, в качестве метательного можно только при расчете, что рукоятка угодит противнику в лоб и таким образом «вырубит» его.

Есть в арсенале спецназа еще знаменитый «НРС-2» – нож разведчика стреляющий. Отличается он тем, что в рукоятке скрыт стреляющий механизм, способный без звука поразить цель на дистанции до двадцати пяти метров. Глушителя в рукоятке, естественно, нет. Нож стреляет специальным патроном СП-4, имеющим в гильзе поршень, который выталкивает пулю, но сам же и закрывает гильзу, не выпуская наружу горячие газы, которые, как известно, при соприкосновении с атмосферным воздухом и создают звук выстрела.