Отчуждение

– Я слегка в курсе того, что у вас там происходит. Но этого мало. Доложи мне обстановку и нынешнее положение вещей. Все, что видел, и все, чем занимаешься в настоящий момент.

Легко сказать… Это получился долгий доклад, хотя я и постарался быть предельно кратким. Но полковник Мочилов, видимо, был в курсе основных событий и несколько раз перебивал меня уточняющими вопросами. На такие вопросы я вынужден был отвечать с подробностями, вдаваясь в детали и психологию.

Говорил я на ходу, одновременно с докладом давая рукой отмашку взводу идти вперед. На месте ведущего меня сразу же сменил старший сержант Камнеломов. Ему можно было это место доверить без сомнений. При этом я и сам не забывал по сторонам посматривать и заметил еще один змеей извивающийся след. И даже обратил внимание, как мои бойцы старательно этот след обходят стороной, хотя рядовой Пашинцев в одном месте через след попросту дважды перешагнул – в одну и в другую сторону пересек зигзаг. Мне показалось, что частицы следа метнулись за его ногами, но все обошлось. Пашинцев не пострадал. Наверное, мне показалось.

При этом я продолжал, не прерываясь, докладывать обстановку командующему, который повторял мои отдельные слова, как я понял, кому-то, находящемуся рядом с ним. Видимо, пара наушников была одна на двоих, и, хотя громкость выведена на полную мощность, второму человеку было плохо слышно. Это если в момент, когда шлем на голове сидит, включишь наушники на полную мощность, кажется, что оглохнуть можно. А когда наушники просто лежат на столе, вынутые из шлема, то голос едва доносится. Я сам проверял это.

Наконец я закончил доклад и перевел дыхание. Говорить на ходу долго было сложновато даже мне при моей физической подготовке. Все-таки мы двигались быстрым маршем и не по ровному асфальту. Полковник это, видимо, почувствовал и с высоты своего опыта все понял.

– В марше идете? – спросил коротко.

– Так точно, товарищ полковник. По крутому склону поднимаемся.

– Извини, старлей, что мешаю. Еще только пару минут. Вот со мной рядом сидит человек, который уполномочен задавать вопросы. Он интересуется, каким образом твои видеозаписи появились на американском телеканале раньше, чем они попали к нам. Ты кому-то отсылал их, кроме майора Ларионова?

– Никак нет, товарищ полковник. Только майору Ларионову. А он, насколько мне известно, передавал в штаб антитеррористического комитета.

– Нехорошо получается, что и ГРУ, и ФСБ России видят твою съемку по американскому телеканалу, который откровенно радуется сбитым российским самолетам и считает, какие убытки понесла Россия из-за таких потерь. Запись последних событий ты Ларионову не отослал?

– Еще не закончил монтаж, товарищ полковник. Приходится слишком много вырезать, потом накладывать звуковой ряд. Первые два сюжета ушли без монтажа, но они были короткие.

– А жене или тестю сюжеты не отсылал? – Полковник повторил, видимо, вопрос, который прозвучал со стороны. Похоже, мой разговор с майором Ларионовым прослушивался, несмотря на кодирование канала связи, и командующий знал больше, чем показывал, – привычка разведчика. Хотя он может просто моими анкетными данными поинтересоваться. Возможность такую имеет…

– Никак нет. Я за все время командировки с ними не общался. Только по прибытии в Махачкалу отправлял эсэмэс сыну с напутствием – у него соревнования, и все, товарищ полковник.

– Хорошо. Не отправляй Ларионову. Отправь сразу мне. Через узел связи, как сейчас с тобой разговариваем. По тому же каналу. Если майор будет настаивать, скажи, я запретил. Если будет дальше настаивать, скажи, что я в этом случае грозился отстранить его от должности. Пожестче с ним. А я подумаю о необходимости нашему спецназу иметь таких офицеров, как Ларионов. Короче говоря, жду твоего видеосюжета, старлей. Когда сможешь закончить?

– Мы, товарищ полковник, уже приближаемся к костру летчиков. После встречи с ними, когда дополню видеосюжет новым материалом, за десять минут закончу монтаж и сразу отправлю.

– Хорошо. Я буду ждать. А ты там держись. Положение твое не из самых приятных, но мы постараемся тебя из этой зоны вытащить.

– У нас, товарищ полковник, нормальная боевая обстановка. Мы не страдаем…

– Ты что, не знаешь новостей?

– Никак нет, товарищ полковник. Мы телевизор с собой не носим.