Отдай мою кровь

– От сволочей, которые тут жили, – отвечает Маша. – Так назывались бурлаки, перетаскивавшие суда посуху. А еще «сволочью» называли всякий сор, собранный с поля бороною, отсюда и ругательство пошло.

– Был Сволочок, а стал Мертвячок, – Максим берет камеру наизготовку.

Машина трогается с места.

– Прем напролом! – говорит Маша. – Сначала по тракту, а затем по трассе… Максик, не подведи, на тебя вся надежда!

Алексей хмурится – он считает, что сейчас вся надежда на него.

Машина едет по пустой улице. Почти во всех домах выломаны ворота и двери, много окон разбито, изредка попадаются искореженные автомобили, но ни людей, ни мертвецов не видно.

– Может, они днем спят? – говорит Максим, снимающий на камеру правую сторону улицы.

– Вряд ли, – отвечает Алексей. – Думаю, что они успели хорошо выспаться.

– Скорее всего, они тусят на кладбище, – предполагает Маша. – Макс! Возьми прицел налево, оно скоро будет.

– На кладбище мы не поедем! – жестко отрезает Алексей.

– Даже останавливаться не станем, – успокаивает Маша, – просто проедем мимо – и все. Остановка у нас в Твери.

Около кладбища Алексей немного сбрасывает скорость, но этого можно было и не делать, потому что ничего интересного Максиму снять не удается. Такое впечатление, будто на кладбище никого нет.

– Может по могилкам разбрелись… – говорит Максим.

Алексей прибавляет скорость.

– Может, их уже разогнали? – предполагает он.

– Тогда бы здесь были бы солдаты и полиция, – возражает Маша. – Да и когда бы успели? Мы были на блокпосте полтора часа назад.

– Въезжаем в центр, – говорит Алексей.

На перекрестке он сворачивает налево.

– А где наша гостиница? – интересуется Максим.

– Сейчас будет, – отвечает Алексей. – Справа.

Максим разворачивает камеру объективом вправо.

– В принципе, пустой разгромленный город – это уже ценный материал, – говорит Маша. – Но хотелось бы…

Бум! Крупный обломок тротуарного бордюра пробивает ветровое стекло и краем больно ударяет Машу по колену. Алексей не справляется с управлением – машина резко виляет вправо и врезается в дерево. Никто из пассажиров не пострадал (если не считать ушибленного Машиного колена). Инстинкт самосохранения заставляет выйти из машины и спасаться бегством, при этом Алексей не забывает про монтировку, а Максим – про камеру. С противоположной стороны улицы к ним приближается группа мертвецов. Одни выглядят как скелеты, у других сохранились остатки плоти, а один одет в запачканный грязью костюм. Походка у мертвецов вихляющая, медленная.

– Ухх-ху! Ухх-ху! – негромко стонут мертвецы.

Маша, Алексей и Максим несколько секунд стоят у машины и остолбенело смотрят на мертвецов, а затем бегут – Алексей с Машей направо, а Максим налево. Мертвецы разбиваются на две группы и ускоряются. Бегут они так же быстро, как и живые, но часто сталкиваются друг с другом или же спотыкаются и падают. Алексей хватает прихрамывающую Машу за руку и тянет ее в переулок, который ведет к заброшенной дореволюционной ткацкой фабрике. Наличие «заброшки» в центре города объясняется просто – Зажерильский всячески способствовал разрушению этого комплекса исторических зданий для того, чтобы выстроить на месте фабрики торговый центр.

Преследователей становится больше. Где-то вдалеке слышится пронзительный человеческий крик. Алексей с Машей забегают в какой-то подвал и захлопывают за собой тяжелую металлическую дверь. Алексей впотьмах нашаривает засов, который довольно легко задвигается.

«А вот если бы я стала актрисой…». Не додумав, Маша теряет сознание.

Москва, 19 февраля 2019 года, вторник, 14:50

Большой кабинет в Министерстве обороны Российской Федерации. Длинный совещательный стол, проектор под потолком, за спиной хозяина кабинета – невысокого худощавого генерала-полковника висят портреты президента и генералиссимуса Суворова. За совещательным столом сидят напротив друг друга Георгий Людвигович Флавианский и атлетически сложенный генерал-майор.

– Кроме магии, их можно уничтожить только огнем или взрывом! – говорит Флавианский. – Огонь превращает их в пепел, в прах – конечную цель любого бытия. Взрыв же рассеивает на мельчайшие фрагменты, которые не способны к активным действиям и быстро разлагаются…

– Взрывы исключаются, – строго говорит генерал-полковник. – Огонь? Хм… С огнем есть свои сложности…

– Нужны эти… как их… – Флавианский морщит лоб. – Огнеметы! Я видел в кино. Очень удобная штука…

– Ранцевые огнеметы, которые вы видели в кино, сняты с вооружения в семьдесят пятом году, – генерал-полковник переглядывается с генерал-майором. – Я их уже не застал. Сейчас у нас есть реактивные пехотные огнеметы «Шмель», которые стреляют термобарическими снарядами. Тоже не вариант. Это как из пушки по воробьям и, вдобавок, большие разрушения.

Генерал-майор выжидательно смотрит на генерал-полковника. Тот кивает.

– У китайцев есть, – говорит генерал-майор. – «Тип-74», аналог нашего «ЛПО-50». Обучение личного состава займет два часа, там же все просто. У вьетнамцев они тоже имеются.