Отдай мою кровь

– С вьетнамцами вопросы решаются быстрее, – генерал-полковник негромко хлопает ладонью по столу. – Георгий Людвигович, а что вы можете посоветовать относительно действий по блокированию района?

– Можно вообще ничего не делать, потому что восставшие мертвецы не могут удаляться от места своего упокоения дальше, чем на 9 старорусских миль, – менторским тоном отвечает Флавианский. – Одна миля равняется семи верстам, что составляет чуть меньше семи с половиной километров. Таким образом, передвижения восставших ограничены радиусом в шестьдесят семь с половиной километров. Именно по этой причине мертвых невозможно собирать в большие армии.

– Поверить не могу… – генерал-полковник хмурит брови. – Видел то, что сняли с вертолета, а поверить все равно не могу…

– Магический и немагический миры сосуществуют в разных плоскостях, – Флавианский вежливо улыбается. – Вроде бы и рядом, но очень далеко друг от друга.

Верхний Сволочок, 19 февраля 2019 года, вторник, 15:30

Маша и Алексей находятся в подвальной комнате, освещаемой факелом, сделанном из палки и бумаги, который держит Алексей. Комната довольно большая, но свободного пространства здесь мало, потому что вдоль стен навалена разная рухлядь, а в одном углу ее просто до потолка. Снаружи гулко стучат в дверь.

– Когда-то тут была мастерская, – говорит Алексей, указывая левой рукой на цельносварный металлический верстак с прикрепленными к нему тисками (и верстак, и тиски покрыты ржавчиной). – А потом сюда начали сваливать всякий хлам…

Стук в дверь становится громче. Маша испуганно вздрагивает.

– Дверь крепкая, – успокаивающе говорит Алексей, – да еще и открывается наружу. Без сварочного аппарата или специнструмента ее не открыть. А я что-то сомневаюсь, чтобы жмурики умели варить и вскрывать.

– Все равно страшно, – тихо говорит Маша.

– Вентиляция здесь есть, – Алексей подносит факел к дыре под потолком, в которую сразу же втягивается пламя. – Не задохнемся.

– Не задохнемся, так помрем от жажды, – Маша горько вздыхает. – Хрен редьки не слаще.

– Здесь прохладно, суток пять мы сможем протянуть без воды, а за это время с ними разберутся, – Алексею тоже не по себе, но он старается держаться уверенно. – Не помрем!

– Не помрем, так с ума сойдем, – Маша снова вздыхает. – Не знаю, как ты, а я под эту музыку точно свихнусь. Давай будем реалистами и признаем, что положение у нас аховое, практически безвыходное.

– Подержи-ка, – Алексей передает Маше факел и начинает составлять вместе пустые деревянные ящики, сложенные штабелем в углу.

Из восьми поставленных вверх дном ящиков получается некоторое подобие кровати. Алексей покрывает конструкцию листом рубероида, а затем снимает с себя куртку и скатывает ее валиком в подобие подушки.

– В безвыходном положении нет ничего лучше сна, – говорит он, забирая у Маши факел. – Ты пока поспи, а я поковыряюсь в этих сокровищах Нибелунгов. Может и найду что-то полезное.

– Яду! Найди мне яду! – шепотом истерит Маша.

– Уайт-спирит подойдет? – Алексей отставляет факел подальше в сторону и поднимает с пола пятилитровую канистру.

– Это что-то химическое? – брезгливо морщится Маша.

– Керосин, – Алексей ставит канистру обратно. – Думаю, что от стакана вполне… А ну-ка подержи еще!

Маша держит факел. Алексей копается в «сокровищах», выуживая из куч то пластиковые бутылки, то алюминиевую проволоку, то какую-то ветошь. В особый восторг его приводят несколько флаконов с распылителем из-под жидкости для очистки стекол.

– Живем, Машуль! – говорит он, забирая факел обратно. – А теперь ты должна хорошо выспаться. Денек предстоит хлопотный.

– Скорее уж ночка, – Маша смотрит на наручные часы. – Сейчас без четверти четыре.

– Ночка нам даже удобнее, – усмехается Алексей.

Маша осторожно ложится на «кровать», кладет голову на подушку и тут же засыпает. Алексей пристраивает факел в глубокую стенную щель над верстаком, находит на полу палку, отрывает немного упаковочной бумаги от стоящего у стены рулона и начинает мастерить новый факел.

Москва, 19 февраля 2019 года, вторник, 16:15

Бар «Кладовая клурикона». Работает следственно-оперативная группа. Двое мужчин в цивильных костюмах смотрят на компьютере в подсобке записи, сделанные камерами видеонаблюдения.

– Месть, – веско говорит один, атлетически сложенный брюнет.

– Да, – соглашается другой – невысокий краснощекий блондин с пивным брюшком. – Если бы…

– То ограничились бы барменом, – подхватывает Брюнет.

– Когда? – спрашивает Блондин.

– Хм… – Брюнет задумчиво морщит лоб. – Недавно. Не перекипело еще, потому и так.

– А может долго готовилась? – предполагает Блондин.

Вместо ответа Брюнет включает запись с того момента, когда в руке девушки появляется нож.

– Да, – кивает Блондин. – Бокалы…

– И шапочка, – добавляет Брюнет.

– Расслабилась, – усмехается Блондин.

– Оно расслабилось, – поправляет Брюнет, с нажимом на «о».

Второй в замедленном режиме включает запись прыжка через стойку.