Отдай мою кровь

– Все должно идти своим чередом! – Наина Семеновна щелкает пальцами три раза подряд и поворачивается к дочери. – В два часа у нас обед! Ты можешь ничего не есть, если тебе не хочется. Но приходи. Обсудим перспективы.

– Какие тут могут быть перспективы?! – Светлана Витальевна заламывает руки. – Что нам обсуждать, мама?! Когда нас сожрут мертвецы?!

Ее губы начинают подергиваться, а глаза влажнеют.

– Дура! – Наина Семеновна дает дочери звонкую оплеуху. – Прекращай истерить! Никто нас не сожрет и вообще не все так плохо, как может показаться. Перед нами открываются новые горизонты! Появляются новые возможности!

– Какие возможности, мама? – лепечет Светлана Витальевна. – О чем ты?

Наина Семеновна укоризненно смотрит на дочь – ах, ну какая же ты все-таки дура!

– Муженька твоего нет в живых, – говорит она, – и всей его банды тоже…

– Теперь ничто не мешает мне выйти замуж за Женечку, – Светлана Витальевна робко улыбается. – Если он, конечно, жив…

– В Женечке я ошиблась! – Наина Семеновна сердито поджимает губы. – С виду – орел, а на деле – курица. Позволил обвести себя вокруг пальца… И кому?! Игорю!.. Да еще и меня в неловкое положение поставил! Нет, мне такой зять не нужен!

– Но я его люблю, мама… – улыбка Светланы Витальевны становится шире. – Люблю и буду любить…

Наина Семеновна иронично хмыкает, шепчет что-то под нос и громко хлопает в ладоши. В камне на ее тюрбане вспыхивает тусклая искорка. Светлана Витальевна от хлопка вздрагивает – ей кажется, что она получила очередную оплеуху.

– У него руки холодные, – брезгливо морщится Светлана Витальевна. – И взгляд неприятный… И вообще он противный, на ящерицу похож… А знаешь куда он меня на свидание водил? В гей-клуб!

Наина Семеновна сочувственно качает головой.

– Если его мертвяки не сожрали, то свои прикончат, – говорит она. – Стая подчиняется вожаку до первого серьезного промаха. Потом между албасовцами начнется распря. Это даст нам время…

– Кому это «нам»? – перебивает Светлана Витальевна.

Наина Семеновна демонстративно озирается по сторонам.

– Нам – это тебе и мне, – говорит она. – Ну их к черту, этих мужиков. Пора устанавливать матриархат. Ты станешь главой объединенного района…

– Я?! – ужасается Светлана Витальевна. – Я не смогу… Да и как вообще…

– Станешь и сможешь! – Наина Семеновна смотрит дочери в глаза. – А если еще раз меня перебьешь – «молчанку» на неделю наложу. – Ты станешь главой объединенного района, создашь свою команду и будешь руководить, прислушиваясь к моим мудрым советам. И все у нас с тобой будет хорошо! Мы сделаем из района такую конфетку, что к нам со всей страны будут ездить опыт перенимать.

– Будут ездить опыт перенимать… – шепотом повторяет Светлана Витальевна.

– Мужики вокруг тебя будут толпами виться, – продолжает Наина Семеновна. – Будешь жить в полное свое удовольствие… Только уговор – замуж больше не выходить! Не хочу никаких зятьев! Устала!

– Я и сама устала! – взгляд Светланы Витальевны обрел уверенность, а выражение ее лица стало надменным. – Хочу удовольствий без обязательств!

Верхний Сволочок, 19 февраля 2019 года, вторник, 14:25

Городская окраина. Одноэтажные дома. Вокруг ни души. Максим протирает тряпкой стекла машины Алексея. Сам Алексей, стоит опершись левой рукой на открытую водительскую дверцу. В правой руке он держит монтировку. Алексей напряженно озирается по сторонам. Маша сидит на переднем пассажирском сиденье, в руках у нее телефон.

– А мертвецы все молодеют, в них больше жизни с каждым днем, – тихо напевает Максим. – Они хохочут и пьянеют, и пляшут под слепым дождем…

– Смени пластинку! – нервно требует Алексей.

– Dead love couldn't go no further, рroud of, and disgusted by her… – поет Максим. – Push, shove, a little bruised and battered. Oh Lord, I ain't coming home with you…[2]

– Макс, прекрати! – одергивает Маша. – Не нагнетай!

– Нам песня строить и жить помогает, – дурачится Максим. – Она, как друг, и зовет и ведет! И тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет![3]

Он отшвыривает грязную тряпку в сторону, садится в машину и нажимает кнопку блокировки дверцы. То же самое делает Алексей. Монтировку он сует под сиденье. Максим достает из кофра камеру и включает ее.

У Маши в сумке раздается звук уханья филина. Маша достает телефон и бодрым голосом говорит:

– Слушаю вас, Сергей Михайлович!.. Мы стоим у блок-поста и ждем новостей… Пока все тихо… Да я при всем желании не смогу, потому что никого не пропускают… Я понимаю… Нет… Да… Нет, до утра мы тут торчать не станем. Подождем еще пару часов и поедем в Тверь… Я всегда благоразумна…

Алексей иронично хмыкает. Маша показывает ему кулак.

– Хорошо, мы поедем прямо сейчас… – продолжает она. – Уже едем! Леша, заводи машину и рули в Тверь!.. До связи!

Маша убирает телефон в сумку и выжидательно смотрит на Алексея, который уже включил зажигание.

– Куда едем? – спрашивает Алексей.

– В Тверь! – отвечает Маша. – Через Сволочок.

– Интересно, а откуда взялось такое прикольное название? – спрашивает Максим.