Отдаленные последствия. Том 2

Он не понимал. Но объяснять опасно. Должен сам додуматься. Он не знает ни про майора Паюшина, ни про ту ложь, которую Анастасия Каменская скормила этому майору. Мальчик совсем молоденький, такого сбить с толку – раз плюнуть. Если его спросят, зачем полковник в отставке Каменская водила его на поминальное ученое собрание, что он ответит? То-то и оно. Рискует Сережка Зарубин, ох, рискует, отправляя с ней этого лейтенанта, о котором почти ничего не известно, кроме того, что он упорный, дотошный и хорошо запоминает на слух. А как у него с порядочностью? С корпоративной этикой? С готовностью подставить ближнему подножку? С сообразительностью, в конце концов? При той схеме, которую Настя придумала, никак не получалось сделать вид, что она ничего не знает о Литвиновиче, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы в три секунды просчитать степень ее осведомленности по делу, а значит, и степень непозволительной болтливости полковника Зарубина. Но Сергей, сославшись на Антона Сташиса, заверил Настю, что «этот не сдаст». А когда Настя выразила опасения, добавил: «По крайней мере, так считает Тоха. Пойми, Пална, у меня выбора нет. Дзюбу нельзя посылать, Тоху ты гордо отвергла, остальные – прикомандированные, темные лошадки, ненадежные. Вот из всех ненадежных я тебе отрядил самого приличного». Как же бедные ребята работают, зная, что никому нельзя доверять?

«А сама ты как работала? – сердито одернула себя Настя Каменская. – Да точно так же в последние годы службы. Ходила, как по минному полю, доверяла только двум-трем сотрудникам, которых давно знала. Плечо друга, локоть товарища… Ха-ха. Смешно. Твои иллюзии начали рассыпаться еще в начале девяностых, когда у Володи Ларцева дочку похитили, чтобы заставить его работать на криминальную группировку. Вот тогда и случился тот первый раз, когда ты узнала, что доверие к коллегам – далеко не аксиома. И к концу службы от юношеских иллюзий остался один пшик».

Пауза опасно затягивалась. Настя быстро перебрала в уме все, что Зарубин сказал о лейтенанте Вишнякове. Собственных впечатлений у него было немного, в основном все – со слов Антона Сташиса, который общался с Виктором более плотно. Нужно что-то сказать. Что-то правильное. Немедленно.

Она вспомнила.

– Подполковник Сташис очень верит в тебя. Он сказал, что ты не подведешь.

– Я постараюсь, – тихо ответил Виктор, и Настя заметила, что парень слегка покраснел. Даже не покраснел, а всего лишь порозовел. – Что нужно сделать?

Настя достала из сумки айпад, ткнула пальцем в «Заметки», открыла запись, показала Вишнякову.

– Что это? – спросил он.

– Это примерный набросок нашего с тобой разговора по телефону. Когда мне удастся собрать около себя учеников Стекловой и втянуть их в разговор, ты уйдешь подальше и позвонишь мне. Я буду разговаривать в их присутствии, динамик в телефоне мощный, они будут слышать каждое твое слово. Так что без самодеятельности, пожалуйста. Все должно быть точно.

– А отойти вы не сможете, что ли?

– Во-первых, ты, а не вы. Во-вторых, мне как раз и нужно, чтобы они тебя слышали.

Виктор сосредоточенно прочитал текст. Судя по движениям глаз, читал он медленно, потом начал перечитывать с самого начала. И еще раз. Господи, да что ж за тормоз!

– А вы… то есть ты можешь мне это переслать на почту? Я буду в текст смотреть, чтобы не ошибиться.

Ага, еще можно устроить сеанс мелодекламации, осталось только аккомпаниатора найти.

– Переслать могу, а вот читать во время разговора не нужно, – терпеливо объяснила она. – Утрачивается естественная интонация. Люди в реальной жизни не разговаривают так гладко, как в книгах написано. Они делают паузы, обрывают фразы, вставляют слова-паразиты, повторяются, пропускают глаголы. У нас с тобой все должно быть натурально.

Виктор посмотрел на нее ясными глазами, в которых не было ни тени смущения.

– Я не понял. Можете по-другому объяснить?

Он не понял. Тупой, что ли? Или Настя вдруг утратила способность внятно объяснять? Она начала злиться на себя.

– Могу, если попросишь еще раз, – сердито ответила она.

– Зачем еще раз просить?

– А ты подумай. И попроси как следует.

Парень задумался, потом улыбнулся.

– Допёр. Опять на «вы» сказал. Можешь еще раз объяснить?

– Вот смотри. – Настя взяла у него из рук свой айпад. – Тут написано: «Незадолго до выхода в отставку у тебя было дело, по которому проходил некий Олег Литвинович». Это я так написала. Но в жизни так никто не скажет. Скажут примерно так: «Слушай, Настюха, у тебя где-то в конце нулевых вроде один крендель по делу проходил… ну, если я не путаю… Литвинович Олег… Не вспомнишь?» Идея понятна?

Виктор кивнул.

– А можешь мне все это прочитать вслух так, как надо?

– Да легко! Тебе действительно на слух легче?

– Ага.

– И ты действительно не любишь кофе? – продолжала допытываться Настя.

Почему-то вопрос про кофе интересовал ее больше всего. Сыщики, бывает, ночами не спят, держатся только на кофеине. А если не на кофеине, то на таблетках, но это уже совсем плохо.