Отдаленные последствия. Том 2

– Кузьмич, ты как себе это представляешь? Человек на службе, у него смены. Напарники прикрыть не могут, потому что численность экипажей строго определена особенностями работы, и отсутствие одного человека сразу скажется на эффективности. Такое невозможно скрыть и от других экипажей, и от начальства. Наружка выполняет левые заказы, так всегда было, и это всем известно. Но они берут то, что можно оптичить в рабочее время за пару смен. Проследить, куда поехала неверная жена или с кем встречается партнер по бизнесу. Делов на два-три часа, и эти часы вполне можно оторвать от основной работы. А тут заказ большой, долговременный, несколько объектов, и каждого нужно тщательно проработать, чтобы выбрать оптимальное место и время. Этим заказом нужно заниматься постоянно, днем и ночью, изо дня в день.

– Это да, – покивал Сергей. – Получается, либо она в отпуске, либо вообще уволилась.

– Вот и я о том же. Отпуск не очень вписывается, слишком долго. Там начало декабря, а сейчас уже середина февраля. Скорее всего, она из бывших, вольный стрелок.

– А если она не одна работает? Версию о психе-одиночке мы уже не рассматриваем. Раз кто-то собирает для него информацию, значит, по-любому группа. Хотя эта девка-наружница может оказаться и убийцей. Сама пропасла – сама исполнила. Хорошо бы… Группа нам не нужна.

Антон внимательно посмотрел на начальника.

– Нам – это кому? Лично тебе?

– Нам – это всем. Включая руководство. Что ты как маленький, ей-богу? Сам ведь все понимаешь.

– Понимаю, – согласился Сташис.

И снова Зарубин ничего не сказал впрямую. Но ясно дал понять.

– На женщину-убийцу у нас из всех фигурантов катит только массажистка, – продолжил Антон. – И то неизвестно еще, какую информацию о ней добудет Колюбаев. Может, она новичок и ничего пока не умеет. Но ее охранник не опознал категорически, а про него говорят, что глаз наметанный и зрение хорошее. Даже если Инга Гесс и есть убийца, у нее как минимум один подельник, вернее, подельница. А если подельница находится на службе, значит, есть еще кто-то. Как ни раскладывай – все равно группа.

– Хреново. Сейчас я тебя еще больше огорчу, Тоха. Огорчу прямо до невозможности. Почти как Жеглов… Кого он там огорчал-то, не помнишь?

– Кажется, Петю Ручечника, хотя не поручусь. Давай свои плохие новости, и я побегу разбираться с бывшими коллегами Выходцева.

– Пална изучила материалы, которые мы с Ромкой вчера у Гиндина выцыганили. Говорит, полночи не спала.

– И что там?

– Сам увидишь. Я тебе на почту перешлю, почитай. Пална, конечно, не в теме, всех наших раскладов не знает, но если она права, то убийцу есть шанс взять прямо «на горячем». И больше никаких трупов с записочками у нас не будет.

Вот это новость! Только почему-то Зарубин считает, что новость огорчительная.

– А что плохого? – осторожно спросил Антон.

– Плохо то, что неизвестно, когда это «горячее» случится. Может, уже завтра, а может, и через год. И пока оно не случится, мы три убийства не раскроем, они так и будут висеть на нас, и дергать нас будут ежедневно, и дрючить, и иметь, и душу вынимать. Список можешь продолжить сам, глаголов в русском языке еще много.

– То есть у Каменской нет идей насчет личности нашего убийцы?

– Нет и быть не может. Я же сказал: она не в теме, раскладов не знает. У нее есть идеи насчет жертв. Засада, Тоха, не только в том, что следующего покушения ждать непонятно сколько, но и в том, что вообще неизвестно, будет ли оно. Может, преступник решил ограничиться тремя трупами. План у него такой. Тогда полный швах.

– Но если есть предположения, кто будет следующей жертвой, то можно же попробовать выявить того, кто ее сейчас выпасает. Установить человека, пойти по связям, а там и доказуху найти на три эпизода, чтобы не ждать четвертого.

– Умный, да? – фыркнул Зарубин. – Думал уже. У нас на роль следующей жертвы аж три кандидата. Три!

Он демонстративно выбросил вперед кисть, прижав мизинец большим пальцем и выставив три других.

Нет, такое точно не пройдет. Столько экипажей не выделят. И не из вредности. Просто людей действительно не хватает. Потому что раздутые штаты – это про тех, кто бумажки перекладывает и ничего не решает, а на зарплату тем, кто действительно работает, денег никогда нет. Эта беда не только в полиции, она повсюду. Разве можно сравнивать зарплату врача и зарплату какого-нибудь помощника депутата? А важность этой работы для жизни конкретных людей? Вот именно.

– Ладно, я понял, – грустно сказал Антон. – Пойду?

Он встал и двинулся к двери, но Зарубин внезапно окликнул его.

– Тоха, а угадай, что было сразу после совещания?

Голос у Сергея Кузьмича вдруг стал веселым, но веселость эта была какой-то злой.

– Ты ушел к Большому, когда мы еще не закончили. Значит, вернулся, наверное, – предположил Антон, недоумевая.

– Ну, это да, вернулся. А потом?

– Сидел и плакал после полученной взбучки.

– А вот фиг-то! Как только я вернулся, ко мне заявился Есаков и начал гнать свои гнилые подозрения про твоего Витька, дескать, если кто и слил инфу блогеру, то только Вишняков. Как тебе такое?