Отель «Странник»

И тут от двери слышится голос, заставляющий меня мгновенно замолчать.

– М-да, все это выглядит несколько более хаотично, чем я ожидал.

Полосатый замечает нас с сестрой и приветственно приподнимает свою соломенную шляпу. У него за спиной маячит Нико, опирающийся на костыль. Я осознаю, что он теперь ужасно похож на Полосатого: в таком же костюме, и волосы расчесаны на косой пробор и так же прилизаны, и даже шляпа у него такая же.

– Нико! – яростно кричит Рахки, разглядев его. Она стремительно проводит рукой по пылевику и мчится к предателю, занося руку, но Нико уклоняется от ее удара. Он выхватывает из жилетного кармана свой клин и наносит ей укол.

– Нет! – отчаянно кричу я, пока Рахки на моих глазах всасывается в это ужасное оружие.

Бой на внутреннем дворе утихает.

Рахки нет. Никого из Отеля больше нет. Дети, монахи… все они исчезли. И я тому виной. Я привел сюда предателя. Если бы я просто вышвырнул этот стержень в помойку, если бы не раздумывал ни секунды над предложением Полосатого…

– Вы же обещали, что никто не узнает! – кричу я в бессильной ярости. – Что ничего не изменится!

Мистер Полосатый поправляет манжеты рубашки.

– Обещания имеют силу только в том случае, если они приносятся в письменном виде. Кроме того, я решил, что если уж мы забираем Оранжерею, можно заодно вернуть себе еще пару вещей, украденных у меня Отелем.

– Это не вещи! – отчаянно кричит Кэсс. – А живые люди! Дети!

Он играет тростью, нависая над моей сестрой.

– Это всего лишь имущество, дорогая моя. Такое же, как и любое другое.

– Что теперь с ними будет? – спрашиваю я.

– Я найду им наилучшее применение, – заверяет он, подмигивая мне. – Люди редко осознают истинную ценность того, что находится вокруг них, пока оно не становится историей. Взять, к примеру, тебя. Стоила ли надежда отыскать твоего отца того, чтобы рисковать жизнями всех этих детей? Пожалуй, нет. – Он потирает лоб набалдашником трости. – Но твоя ошибка принесла мне выгоду.

У меня в горле словно бы стоит камень. Я с трудом произношу:

– А что ждет нас?

– Милый мальчик, – Полосатый склоняет голову. – Без тебя я бы сегодня ничего не добился. Поэтому со своей стороны я намерен выполнить условия сделки. – Он кивает Нико, который, бросив на меня быстрый взгляд, ковыляет обратно к двери. Как же я его сейчас ненавижу. – За старания ты получишь награду – человека, которого ты искал всю жизнь. К сожалению, он может не оправдать твоих надежд.

Кэсс яростно плюет в Полосатого, и плевок падает в траву у его ног.

– Ну, а это просто грубо и некрасиво, – осуждающе говорит он, перекладывает трость подмышку и натягивает перчатки. – Придется попросить Рейнхарта научить дочку хорошим манерам.

Тем временем из дверей снова выходит Нико. За ним идут два контрактника, таща кого-то под руки.

Моя кровь обращается в лед. Удары сердца отдаются в груди, голове, кончиках пальцев, ладони, которая все еще приклеена к земле. Меня страшно трясет, когда контрактники швыряют оборванного, заросшего бородой мужчину под колеса коляски Кэсс.

– Я же говорил, что помогу тебе его найти, – шепчет Нико и бросает мне шнурок с папиной монеткой.

Никого в жизни я еще так не ненавидел.

– Итак, на этом наша сделка завершается, – говорит Полосатый, гладя оборванного мужчину по спутанным волосам. – До свиданья, Рейнхарт. Какая жалость, что Мелисса умерла ни за что.

Он переступает порог и вставляет в дверь свой черный ключ.

Нико бросает на меня последний взгляд, поглаживая свой карман, и говорит:

– Надеюсь, вы найдете место назначения.

С этими словами он разворачивается и выходит следом за Полосатым. Тот закрывает дверь – и она взрывается облаком осколков дерева и металла.

Когда пыль наконец оседает, на пустом дворе остаются только трое: Кэсс, я и человек, которого мы с сестрой видим впервые в жизни.

Глава 25. Я получаю то, что хотел

Я смотрю на разбитую дверь, не в силах перевести взгляд на что-то иное и не в силах осознать, что произошло. Я как-то сказал, что готов заплатить любую цену – вот я ее и заплатил.

Кэсс сидит, упершись локтями в колени, и плачет. Я хотел бы утешить ее, погладить по голове, как обычно делает Ба, подбодрить ее, чтобы мы могли вместе противостоять несчастьям… Силюсь оторвать приклеенную к земле руку, но она привязана намертво.

По моему телу проходит судорога страха при мысли о человеке, скорчившемся на траве передо мной. Что, если мы не нужны ему? Вокруг он ненавидит меня за то, какой ценой я его освободил? Они с мамой боролись до последнего, чтобы спасти Оранжерею от Полосатого, а я разрушил дело их жизни.

Но ведь я так давно этого хотел. Моя мечта сбылась: я нашел папу.

Так что заставляю себя посмотреть на того, кого я выкупил такой ценой.

Он сидит на траве, скрестив ноги и опустив плечи, прижимая к груди кусок картонки. Его кеды совершенно изношены, сквозь дыры в их носках видны длинные желтые ногти. Форменная куртка, когда-то такая красивая, свисает с плеч лохмотьями. Он наконец отрывает от груди картонную табличку, она падает на землю, и я вижу на ней надпись перманентным маркером: