Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира

Обратите внимание: выпив вначале всего только первый кубок (разбавленный вином), мозг Кассио еще посылает ему правильный сигнал, сознание Кассио еще фиксирует реальность, Кассио еще осознает, что уже и от этой дозы он сильно опьянел.

Однако чуть позже, выпив теперь уже лошадиную дозу спиртного, он чувствует себя... трезвым! Вот его реплика: "К служебным обязанностям, господа! Не думайте, господа, что я пьян. Это мой знаменосец, это - моя правая рука, это - левая. Сейчас я не пьян. Я могу достаточно твердо стоять и достаточно твердо говорить".

Мы знаем, чем закончилась эта странная "трезвость" - пьяным дебошем Кассио, в результате которого он нанес колюще-режущим предметом серьезные раны человеку, который всего лишь пытался его образумить и который всего лишь сказал ему правду - что Кассио пьян.

Ни один алкоголик в мире не потерпит этой правды. Сказать алкоголику, что он пьян, значит нанести ему ужасное оскорбление! За которое алкоголик вполне способен убить вас.

Монтано. Постойте, добрый лейтенант! Прошу вас, синьор, не давайте рукам воли.

Кассио.

Пустите меня, синьор. Или я вам дам по башке!

Монтано. Тише, тише, вы пьяны!

Кассио. Пьян!

И Кассио набрасывается на Монтано с оружием. Что ж. Нынешние милицейские сводки ничем не отличаются от средневековых: все те же драки с убийством тех, кто оказался рядом.

Неудивительно, что Кассио, протрезвев, был в шоке - алкоголь в очередной раз привел его к серьезным потерям, в очередной раз разрушил все его планы, в очередной раз лишил его карьеры и привел к потере лица, т.е. снова и снова подмочил его репутацию, так что теперь только чудо может его спасти.

Недаром он так переживает за свою репутацию: "Доброе имя, доброе имя, доброе имя! О, я потерял мое доброе имя!"

И действительно, поведение Кассио было отвратительно. "Как! В городе, находящемся на военном положении, еще не усмиренном, где сердца людей переполнены страхом, заводить частные домашние ссоры ночью, находясь в карауле и охраняя порядок? Это чудовищно!.."

Так говорит Отелло, и он полностью прав.

*

Так что, возвращаясь к вопросу, как могло получиться, что Кассио - будучи явно из клана банкиров, пусть даже будучи там и мелкой сошкой - оказался простым офицером у Отелло, можно без труда предположить, что из-за такой вот подобной истории и оказался.

Помните фразу Кассио?

"Эта слабость - мое несчастье, и я не решусь испытать ее еще раз".

Благими намерениями алкоголиков путь в ад не только вымощен, но заасфальтирован не по одному разу .

*

Что же дальше? А дальше наступило алкогольное раскаянье с непременным для всякого алкоголика самобичеванием и самоуничижением, бессмысленными правильными словами и страстным обвинением алкоголя в собственном алкоголизме:

"Я скорее сам буду настаивать, чтобы он (Отелло. - Прим. НВЮ) презирал меня, чем стану обманывать такого хорошего начальника, навязывая ему такого ничтожного, такого ненадежного пьяницу-офицера. Напиться и болтать, как попугай! Ссориться из-за пустяков, заноситься, ругаться и рассуждать о вздоре со своей же собственной тенью! О ты, незримый дух вина, если у тебя нет еще имени, по которому могли бы узнать тебя, пусть назовут тебя дьяволом!"

*

Еще один признак алкоголизма у Кассио: у него провалы в памяти. После пьянки он мало что помнит, или помнит плохо, или не помнит вообще:

Яго.

Что это за человек, которого вы преследовали с обнаженным мечом в руке? Что он вам сделал?

Кассио. Я не знаю.

Яго. Как не знаете?

Кассио. Я помню множество вещей, но ничего не помню отчетливо. Помню, что была ссора, но не помню причины. О боже, и зачем эти люди вкладывают себе в рот врага, который похищает у них мозг? И подумать только, что мы с радостью, с наслаждением, ликуя и рукоплеща, превращаем себя в зверей!

*

И еще одна отвратительная алкогольная черта: сначала нагадить, а потом сделать все, чтобы его простили, чтобы вернули или чтобы не отняли то, что алкоголик сам же и пропил. И ради этого алкоголик готов пойти на любые унижения.

Именно по такой схеме и действует Кассио.

Вот он весь в ужасе и в раскаянье уверяет, что даже сам готов настаивать на презрении к себе и что не будет навязывать Отелло такого "ничтожного, такого ненадежного пьяницу-офицера". И это было бы только справедливо - от пьющего алкоголика нельзя ждать добра. От пьющего алкоголика надо избавляться сразу же, потому что пьющий алкоголик ненадежен и обязательно подведет.