Читаем Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира полностью

Если командир, которому он так верил, предал его, то почему справедливость все-таки не должна восторжествовать? Почему Яго должен смиренно отказаться от того, во что вложил свою жизнь, что заработал честным и тяжким трудом? Ради чего? Ради того, чтобы какой-то блатной выскочка без всяких усилий забрал себе то, во что не вложил ни одной капли ни пота ни крови?

С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Яго вернет себе то, что они так бесчестно у него отняли...

Глава 18. Красноречивый плут

Но вернемся к Кассио. Итак, Отелло соглашается на предложенную сделку: Кассио устраивает ему нужных людей и Отелло получает Дездемону в жены, взамен же Кассио становится заместителем Отелло.

Почему я уверена, что это была вовсе не дружеская услуга со стороны Кассио, а именно сделка? Да потому, что об этом говорит сам Отелло! По прибытии на Кипр и за пару часов до пьяного скандала, учиненного Кассио, он собирается наконец-то уединиться с Дездемоной, ведь Отелло, по выражению Яго, "еще не провел с ней сладострастной ночи". И в тот момент, когда он поручает Кассио присматривать за стражей и уже прощается с ним, он роняет вот такую фразу:

"Доброй ночи, Микаэль. Завтра утром как можно раньше приходите поговорить со мной. (К Дездемоне.) Идем, любовь моя; сделка совершена, теперь должны последовать ее плоды..."

Сделка совершена! "The purchase made" - "покупка сделана".

Покупка!

Обратите внимание: в помещении находятся только трое - мавр, его жена и Кассио. И эта фраза о сделке (покупке) отнюдь не случайно произносится в присутствии Кассио - именно ему она и предназначается. Иначе зачем Шекспиру бы вообще понадобилось вводить эту фразу? Ради кого?

Да и слова Дездемоны факт сделки хоть и косвенно, но подтверждают. Умоляя мужа простить Кассио, она говорит, что тот "всю жизнь свою основывал свое счастье на вашем расположении к нему, делил с вами опасности".

Ну, насчет того, что "всю свою жизнь основывал" (all his time), это преувеличение переводчика. Отелло все-таки солдат, а Кассио и пороху не нюхал, "болтовня без практики - вот и все его военные достоинства". Как же в таком случае он мог основывать всю свою жизнь на расположении к нему Отелло? Да они и не пересекались всю жизнь, разве что эпизодично.

Скорее всего (по логике событий), Кассио просто собирался в течение всей своей дальнейшей жизни основывать свое счастье на расположении к нему Отелло - то есть делать карьеру за чужой счет. Именно это он и начал уже делать - для начала пристроившись заместителем к Отелло. Пристроившись - не имея ни опыта, ни таланта, ни военных заслуг, ни уважения тех, чья жизнь теперь напрямую зависела от этого проходимца. Обошел всех - нагло, на голубом глазу, не испытывая никаких сомнений и угрызений. Скромный мальчик, нечего сказать.

Насчет "опасностей" и того проще - разумеется, речь идет не о военных походах. Опасности, которые Кассио якобы делил с Отелло, это опасности тайного венчания. Дело-то было рискованным - все-таки мавр и все-таки дочка сенатора!

Вот только никаких опасностей Кассио... не делил с Отелло. И случись что - вышел бы сухим из воды. Во-первых, его бы не выдал Отелло. Во-вторых, у него были родственники-банкиры. А в-третьих, этот риск был слишком точно просчитан и слишком точно сведен практически к нулю.

И просчитал этот риск уж конечно не Кассио! Но тогда кто же?

Обратите внимание вот на что.

Чем закончилась вся эта история? Отелло и Дездемона мертвы. Яго ждет суд. И только Кассио - становится губернатором! Никчемный, не имеющий опыта и не умеющий ничего, бывший счетовод и трусливый алкоголик Кассио буквально через несколько дней после прибытия на Кипр отнимает у Отелло должность и занимает его место!

Серьезнейший пост, между прочим. Ведь турецкую агрессию никто не отменял.

*

Как же такое могло получиться? Каким образом сенаторам могла прийти в голову такая бредовая мысль - в серьезнейший политический момент назначить губернатором сложного стратегического объекта никому не известного господина, не пойми кого?

Ответ прост: либо подкуп, либо шантаж должностных лиц.

И совершенно понятно, что таких рычагов воздействия на, так сказать, вертикаль власти у самого Кассио даже и быть не могло - иначе бы он не нанимался простым офицером.

Стало быть, его протащили на этот пост родственники-банкиры.

А им-то зачем это было надо? Ну как же. Одно дело бездарный пропойца в банке, способный загубить все, к чему ни прикоснется, а другое дело - ручной, управляемый губернатор, способствующий процветанию... нет, не Кипра. Процветанию родственников-банкиров, разумеется. А уж что он там напортачит своим правлением на кипрской земле - это вопрос для банкиров второстепенный.

*

Длинная рука родственников-банкиров прослеживается и в следующем факте. Понятно, что момент побега Дездемоны выбран не случайно - угроза турецкого вторжения на Кипр не только Отелло дает гарантию отпущения этого греха, но и всем его сообщникам тоже, ведь Отелло простят, значит дознания не будет.

Кстати, догадывался ли об этом Отелло?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное
Что такое литература?
Что такое литература?

«Критики — это в большинстве случаев неудачники, которые однажды, подойдя к порогу отчаяния, нашли себе скромное тихое местечко кладбищенских сторожей. Один Бог ведает, так ли уж покойно на кладбищах, но в книгохранилищах ничуть не веселее. Кругом сплошь мертвецы: в жизни они только и делали, что писали, грехи всякого живущего с них давно смыты, да и жизни их известны по книгам, написанным о них другими мертвецами... Смущающие возмутители тишины исчезли, от них сохранились лишь гробики, расставленные по полкам вдоль стен, словно урны в колумбарии. Сам критик живет скверно, жена не воздает ему должного, сыновья неблагодарны, на исходе месяца сводить концы с концами трудно. Но у него всегда есть возможность удалиться в библиотеку, взять с полки и открыть книгу, источающую легкую затхлость погреба».[…]Очевидный парадокс самочувствия Сартра-критика, неприязненно развенчивавшего вроде бы то самое дело, к которому он постоянно возвращался и где всегда ощущал себя в собственной естественной стихии, прояснить несложно. Достаточно иметь в виду, что почти все выступления Сартра на этом поприще были откровенным вызовом преобладающим веяниям, самому укладу французской критики нашего столетия и ее почтенным блюстителям. Безупречно владея самыми изощренными тонкостями из накопленной ими культуры проникновения в словесную ткань, он вместе с тем смолоду еще очень многое умел сверх того. И вдобавок дерзко посягал на устои этой культуры, настаивал на ее обновлении сверху донизу.Самарий Великовский. «Сартр — литературный критик»

Жан-Поль Сартр

Критика / Документальное