Отъявленные благодетели

Я: Ну, смотри. Возьмем, скажем, Франсуазу Саган. Ее можно было трахать уже лет с пятнадцати, потому что она рано выросла в интеллектуальном, эмоциональном и чувственном планах. А Люду-парикмахершу, скажем, вообще трахать нельзя, она на тринадцати годах в своем развитии остановилась, а что тело выросло, так оно у всех растет, вне зависимости от того, что внутри.

Саврас: Если б Софья Ковалевская, скажем, пришла, я б ее трахнул. Или Гипатию там. А Веру твою на фиг.

Я: Почему мою?

Саврас и Сева посмотрели на меня как две матушки.

Я: Как, блин, красноречиво! Придурки.

Саврас: Даже говорить стал как она.

Саврас хохотнул и протянул стакан, чтобы все чокнулись. Будто мы без этого недостаточно чокнутые. Сева сразу со своим стаканом полез, ушкуйник.

Я: Погоди, брат. Стоит ли?

Сева: А в чем проблема?

Я: Мы в транс не сможем выйти, пока пьяные.

Саврас: Нахрена нам в транс, брат? Я от предыдущего еще не отошел.

Сева: Думаете, «Некрономикон» нападет?

Саврас: Олег на воду дует. Посмотри вокруг – злачное местечко, работяги, нет угрозы.

Я: Сева правильный вопрос задал.

Саврас: А че правильный? Хотели бы напасть, давно бы напали. У тебя шкура буграми ходит?

Я: Нет.

Саврас: И у меня не ходит.

Сева: А что это значит?

Саврас: Это значит, что бардак в ближайшее время не предвидится, мы такое чуем. И вообще – если в таком напряге жить, можно головой потечь. Выпьем!

Я: Твои доводы неубедительны, но…

Саврас: Не тяни кота за яйца.