Откровение

Но и эта книга тоже засекречена, тоже написана своего рода философским шифром. Более подробно автор ничего не объясняет. Почему? Да потому, что автор сам "такой", кандидат, сочувствующий или попутчик этого легиона. Сделал шаг вперед, а потом два назад.

В молодости Дени был вождем движения "персоналистов" во Франции, тоже лез в апостолы. И для меня этого достаточно, чтобы знать, кто он такой. Кстати, наши солидаристы - это тоже персоналисты. Наружу солидаристы, а внутри персоналисты - теория элиты, вождизм, избранные, в общем, тоже апостолы.

Но почему же дьявол - это пятая колонна всех веков и народов?

Я листаю уже известную книгу католического прелата Монтегю Саммерса "История колдовства и демонологии". В предисловии к ней дается литургия для изгнания бесов из одержимых, и там такая характеристика дьявола:

"...враг рода человеческого, причина смерти, вор жизни...." Ага, вот интересно: "... РАЗРУШИТЕЛЬ ПРАВОСУДИЯ!.. " Дальше: "...источник зла, корень пороков, совратитель людей..." Да, вот оно: "...ПРЕДАТЕЛЬ НАРОДОВ..." То есть опять пятая колонна!

Ну, и всякие там еще мелочи: "...источник ревности, при-чина жадности..." Знаем, это комплекс Скупого Рыцаря, делающий банкиров. Дальше:

"...причина раздоров, поставщик горестей..." Да, монахи свое дело знают. Хорошо сказано.

Итак, дьявол - пятая колонна и предатель народов. Вот и мой оборотень Алёша из этого легиона. Он своего рода двуполый. А двуполые люди - двуличные люди. Душевно неуравновешенный. А чтобы замаскироваться, уверял меня, что он мой лучший друг. Фальшивый друг. Друг с камнем за пазухой.

Я не из тех следователей, которые бьют подследственного по зубам. Я веду следствие по делу Алёши культурненько -философия, религия, психология.

Ладно, я употреблю Алёшу для моего романа о гомо совьетикус. Это мое личное дело. Но Алёша так любил распинаться о гражданском долге. И как же мне быть с делом парашютистов? Ведь мой гражданский долг выяснить это дело.

Ах, да, чуть не забыл. Как-то мы были с моим комиссаром Алёшей на медицинском осмотре. И у Алёши на боку огромное черное пятно. Величиной с самовар. Начинается под мышкой и уходит под трусики. Собственно, весь бок черный. И черней, чем у негра - абсолютно черный. Как вакса.

Значит, у Алёши то, что в темные времена средневековья называлось печатью дьявола. И тогда Алёша определенно попал бы на костер святейшей инквизиции. Конечно, в наше просвещенное время это ничего не значит. Просто так, родимое пятно, пигментация.

Но интересно, как это совпадает. У моей бывшей идеальной невесты Наташи Мейер-Мейерович такая штука была на подбородке - и вырезана. А у моего комиссара Алёши такое же пятно на боку, но таких размеров, что это уже не вырежешь. Она полуеврейка, а он еврей. И оба они гомо. Печать дьявола.

А дальше по формуле: враг рода человеческого, причина смерти, вор жизни, источник зла, корень пороков, поставщик горестей и так далее.

Да, ничто не ново под Луной.

Глава 4

КОГДА БЕСПОКОЯТ ПОКОЙНИКОВ

По Риверсайду разгуливают голуби, воркуют и флиртуют друг с другом. Виляют хвостами золотые рыбки в аквариуме на моем письменном столе. А я покуриваю трубку, пописываю мой роман о гомо совьетикус и попутно занимаюсь ретроспективным анализом недавнего прошлого.

Как-то, когда я собирался лететь в Берлин, мой комиссар Алёша с этакой ухмылочкой говорит:

- Поскольку Михаил Коряков и Володька Юрасов числятся членами ЦОПЭ, то наши дяди в Вашингтоне предлагали им тоже полететь в Берлин. Но они от страха наделали в штаны и отказались. Конечно, лучше сидеть в Нью-Йорке, гавкать по радио и писать в "Новом русском слове".

Ведь Западный Берлин - это островок, куда нужно два часа лететь над советской зоной, и если самолет почему-либо сядет, то для таких, как я, это означает смерть. А я летал туда довольно часто.

Поэтому я лучше других понимал, что должны были чувствовать НТС-овские парашютисты, когда они спускались прямо на штыки поджидавших их энкаведистов. Ведь при полетах в Берлин и я мог оказаться в подобном положении.

Но как там не крути и не верти, от этого преступления, крупнейшего предательства в истории послевоенной эмиграции, все нити идут в том же направлении. А в центре этой паутины, как паук, сидит мой комиссар Алёша.

Если я знаю что-то о каком-то преступлении и скрываю это, то по закону я становлюсь как бы соучастником этого преступления. Так или иначе, это дело нужно тщательно проверить. Но начнем с самого простого и очевидного. Если ЦРУ признает этот факт, то тогда пойдем дальше.

Позвонил я в Вашингтон моему бывшему шефу из ЦРУ Александеру и коротко сообщил ему дело Славика, который с пьяных глаз перепутал меня с Алёшей. В самой корректной форме я сказал, что, по моему мнению, Алёша и Славик - это два замаскировавшихся педераста, что в ЦРУ строжайше запрещается. А поскольку Алёша тесно связан с делом погибших парашютистов, то не мешало бы все это проверить.

- О-кей,- сказал Александер коротко и, как мне показалось, без особого энтузиазма.