Откровение

- Знаете, что нам ответили на это американцы? - продолжает профессор Буданов.- Вы, говорят, можете хоть все уходить - но Романов останется! И тут выясняется, что все имущество НТС записано на Романова - купчие на дома, на типографию, машины, договоры о субсидировании нас американцами, абсолютно все.

- Вот тут-то и произошел раскол, - торжественно говорит Тенсон. - Из НТС ушло большинство руководящих членов во главе с основателем НТС Байдалаковым. И мы с Яковом Василичем тоже ушли. Как видите, причина раскола вовсе не политическая, а так - черт знает что. Какая-то загадка.

Раскольники посидели, повздыхали и ушли. Спустя некоторое время профессор Буданов пригласил меня к себе домой - на борщ. Пока его жена разогревала борщ, профессор Буданов опять принялся за политику:

- Знаете, что наш Романов еще вытворял? Он по ночам заманивал мальчишек в редакцию "Посева", потом, под угрозой ножа или пистолета, связывал их и насиловал прямо на редакционном столе. Растление малолетних! За это полагается тюрьма. А когда мы возмутились, то американцы, то есть американская разведка, которая нас финансирует, стали на сторону Романова. Но знаете, чем это попахивает? Это попахивает "Протоколами сионских мудрецов".

-Как так?

- Я сам читал. Там говорится так: мы подберем в руководители государств таких людей, за которыми мы знаем всякие преступные и темные дела. Это гарантирует, что эти люди будут слушаться наших тайных приказаний, прекрасно понимая, что в случае непослушания мы всегда можем их разоблачить и с позором сместить. Понимаете?

- Не совсем...

- Ну, как же! - профессор Буданов развел руками. - Если мы, солидаристы, сделаем революцию в России, то наш Романов будет президентом будущей России. А американская разведка, зная все его грязные секретики, будет им управлять. Но знаете, чем это попахивает?

- Чем? - из вежливости говорю я.

- Это уже попахивает масонством, - торжественно изрекает профессор Буданов.

Жена Буданова подала нам пахучий борщ. А слова Буданова попахивают фантастикой. Тогда я знал о масонах только одно, - что это какие-то тайные общества, о которых никто ничего толком не знает.

На левой руке у меня старинное золотое кольцо-печатка с синим камнем, ляпис - лазурью, где вырезано что-то вроде герба. И почему-то я решил повалять дурака. Шутки ради я кладу мою руку перед Будановым и говорю:

- Знаете, что это такое? Это масонское кольцо. 35-ой степени. Бедного профессора чуть не хватил сердечный удар. Он поперхнулся борщом, закашлялся и потом боялся поднять на меня глаза. Как я не разубеждал его, что я просто пошутил, но он только тряс головой и про масонов больше разговоров не заводил.

Вскоре после этого, 6 апреля 1954 года, я устраивал в Западном Берлине большой митинг, совместно с "Обществом русско-немецкой дружбы", где я был членом правления. За день до митинга я заехал к постоянному представителю НТС в Берлине д-ру Александру Рудольфовичу Трушновичу, который тоже был членом правления "Общества русско-немецкой дружбы". Д-р Трушнович, довольно экзальтированный словенец, сразу же приступил к делу:

-  Григорий Петрович, да ведь это ж черт знает что! Во Франкфурте у нас в НТС полный раскол из-за педераста Романова. А знаете, что творится у нас здесь, в Берлине?

- Что такое?

-  А здесь в "Обществе русско-немецкой дружбы" еще худший раскол из-за педераста Гильдебрандта. Из-за его белой собаки. Да вы и эту собаку знаете. Помните, у Гильдебрандта огромная белая собака, величиной с белого медведя...

- А причем здесь собака?

- Да как же... Сначала Гильдебрандт натягивал своего секретаря Кирстайна. А потом перешел на собаку. Ну а Кирстайн обиделся, ходит и трезвонит по всему Берлину, что Гильдебрандт натягивает собаку... А ведь кругом убийства, похищения, советская агентура. Как же в таких условиях можно заниматься серьезной политической работой?

Д-р Рейнер Гильдебрандт, доктор политических наук, глава "Общества русско-немецкой дружбы" и одновременно глава "Боевой группы по борьбе с бесчеловечностью". Все это политические лавочки, субсидируемые всякими хитрыми органами, в основном американской разведкой. Гильдебрандт полу еврей, очень милый человек лет 36, с миндальным цветом лица и томными манерами. Его секретарь Кирстайн, сын протестантского пастора, тоже очень обаятельный человек. О том, что они педерасты, я слышал и раньше. Но теперь еще и белая собака...

Однажды мы с Гильдебрандтом делали доклад в ганзейском городе Бремене, в большом зале городской ратуши, где собрались все отцы города. После доклада отцы города устроили нам парадный банкет в "Ратхаускеллере" на нижнем этаже ратуши, где самый почетный в городе ресторан.

Большой и высокий зал, построенный еще в 16-ом веке, человек на сто, - все стены, потолок, вся меблировка - все сплошь из старого мореного дуба. Когда-то здесь пировали богатые ганзейские купцы.

Гильдебрандт подводит ко мне высокого представительного немца с характерными шрамами на лице, это почетные следы студенческих дуэлей на саблях.