Откровение в Галисии

— Капитан, лейтенант — какая разница! Простите пожилую вдову, которая не разбирается в званиях, — сказала хозяйка и посторонилась, пропуская гостя.

На лице Ногейры отразилась смесь отвращения и недоверия, и он отвернулся, чтобы старуха не заметила: ему почудилось или эта мегера вздумала с ним кокетничать? Гвардеец был в этом почти уверен: прошло уже больше часа с того момента, как соседка ему позвонила, но она до сих пор разгуливала в ночной сорочке, выглядывавшей из-под наброшенного поверх халата, демонстрируя бледную, покрытую старческими пятнами кожу.

Ногейра сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и тут же пожалел об этом: в нос ударил запах печенья и кошачьей мочи, как и в прошлый его визит сюда. Лейтенант обернулся и посмотрел на хозяйку дома, намереваясь как можно скорее отделаться от нее.

— Так в чем дело?

— Вы сказали связаться с вами, если я что-нибудь вспомню…

— Да, вы это уже сообщили. Так что такое?

Вместо ответа старуха прошла мимо гостя и уселась на диван у окна.

— Сначала расскажу вам предысторию, чтобы вы поняли, почему я об этом забыла, и удостоверились, что я не лгу. — И соседка жестом предложила гвардейцу сесть рядом.

Тот с неохотой повиновался.

— Меня мучает бессонница, капитан. Я еще не так стара и весьма активна, поэтому приходится принимать таблетки, чтобы заснуть, но иногда я забываю это сделать. И если такое случается, начинается настоящее мучение. Я ложусь в кровать и немедленно засыпаю, но не проходит и часа, как пробуждаюсь и уже не могу сомкнуть глаз всю ночь.

Ногейра сдержанно кивнул, надеясь, что будет вознагражден за свои страдания.

— Вчера именно так и случилось. Я не выпила таблетку, отключилась, а в час ночи, как обычно, уже вовсю бодрствовала и встала, чтобы принять лекарство. Оно лежит здесь. — Старуха указала на комод, на котором дремал кот. — Проходя мимо окна, я бросила взгляд на улицу и тут сообразила, что в субботу, когда пропал Тоньино, я тоже забыла выпить снотворное и, когда встала и пошла за ним, видела машину Видаля.

Лейтенант оживился:

— Вы уверены?

Соседка, как и в прошлый визит, приняла оскорбленный вид и кивнула.

— Абсолютно. Просто я должна была рассказать про бессонницу, чтобы вы поняли, почему я не упомянула об автомобиле раньше, а вспомнила о нем, лишь когда ситуация повторилась. В субботу это не показалось мне подозрительным — что необычного в том, что машина Тоньино стоит перед домом? Я, конечно, только проснулась, но хорошо ее разглядела. И скажу вам больше: я приняла лекарство и снова легла, но заснула, как обычно, не сразу. Так вот, я слышала, как завелся мотор и автомобиль уехал.

Ногейра посмотрел старухе в глаза.

— Во сколько? Это очень важно.

Соседка гордо улыбнулась:

— В час ночи, капитан. Я хоть и в возрасте, но голова и прочее у меня работают как часы.

Тайник

Мануэль подался вперед и посмотрел сквозь лобовое стекло. Небо было все так же затянуто тучами, как и на рассвете. Создавалось впечатление, что солнце через них никогда не пробьется. Но тишина и спокойствие первых утренних часов сменились порывами ветра, срывавшего первые листья с деревьев.

Пока писатель ехал в имение, начался дождь. Из-за тоскливой погоды, ритмичного шуршания стеклоочистителей и отсутствия рядом собаки Ортигоса пребывал в весьма мрачном настроении. Он вдруг снова представил себе, как Антия обнимает Кофейка.

Мануэль оставил машину у ворот, там же, где и накануне. Сантьяго еще был в больнице; Катарина, возможно, поехала к нему. Но вот с Вороной писателю встречаться не хотелось — пусть лучше не знает о его визите. Ортигоса накинул капюшон и направился в сторону кухни вдоль живой изгороди из гардений.

Черный кот привычно дежурил у голландской двери с распахнутой верхней половиной. Ни Эрминии, ни Сариты на месте не оказалось, но Мануэль предположил, что они где-то рядом и занимаются домашними делами, потому что в печи пылал огонь, в помещении было тепло и приятно пахло свежим деревом.

Писатель немного помедлил, раздумывая, сообщить ли о своем прибытии или сразу отправиться на поиски того, за чем он приехал. Остановился на втором варианте.

Он быстро поднялся по лестнице, чувствуя себя чужим в этом доме. Сегодня, в пасмурную погоду, в холл не проникали лучи солнца, заворожившие Мануэля во время первого визита сюда. Серый свет, падавший из окон, делал мрамор похожим на олово, из-за чего особняк казался еще более неприветливым.