Отныне и в Вечность

Каждая из сторон преследовала на встрече свои интересы. Флай был в совершенной панике, поскольку накануне выяснилось, что Изегрим не просто куда-то не вовремя отлучился, а был ограблен и убит вместе с еще одним орденским проходимцем-финансистом, с которым и обделывал, по всей видимости, какие-то незаконные, но явно финансового плана делишки. Трупы обоих проходимцев были обнаружены в Рейне в сетях какого-то рыбака, чуть не свихнувшегося от такого улова, Графенбергер на все вопросы и предложения встретиться отвечал исключительно непечатно, а теперь и вовсе куда-то пропал, не оставивши никому никаких распоряжений. Фетмен отчаянно паниковал оттого, что вся ответственность за отлов объекта на Трассе могла из-за этого лечь на Брунгильду, от которой теперь всячески и отмежовывался, чтобы весьма возможный провал в этом случае не отразился на нем самом. Что касается Генрика, его личнокорыстный интерес был совершенно особенного свойства.

Дело было в том, что Жанет взбунтовалась.

Теперь, когда со смертью Изегрима ее жизни перестала угрожать опасность, Жанет не желала больше сидеть взаперти в его, Генриковых "апартаментах". Ей хотелось либо в полной мере "приобщаться" к загадочной и манящей подземной жизни (– Ах! -), либо уж, на худой конец, вернуться к привычной околоуниверситетской, в которой – что греха таить – были свои, пусть и немудрящие, но-таки удовольствия и радости. Генрик же, подсевший на ее тело, как на наркотик, уже не мыслил без нее своих ночей.

Разумеется, тайные отлучки Грота из лаборатории не были для Генрика никаким секретом, тем более что и сам он был одним из найденных Гротом талантливых студиозусов. А поскольку никаких тайных ходов Грот не знал, поневоле ему приходилось улаживать проблему с охраной. Генриковы охи и вздохи вызвали у его собеседников превратное представление о его, Генриковых нуждах и несколько преждевременную радость по поводу возможности реализации принципа "ты мне, я тебе". Генрику же надо было пристроить Жанет при лаборатории официально, чтобы ее появление в лабораторных румах ни у одной сексотской сволочи не вызывало острых позывов к доносительству. Причем сделать это надо было так, чтобы предложение исходило от собеседников, и соглашаться на него следовало после основательных с их стороны уговоров и убеждений.

Фетмен и Флай переглянулись, после чего Наместник заговорил, сочась и даже истекая бесконечной сердечностью.

– Дорогой друг! – слова прозвучали о-очень прочувственно, Фетмен остался доволен. – Дорогой друг, мы все трясемся, так сказать, в одном флаттере…

Флай в восторге вздернул брови и показал Наместнику за спиной Генрика большой палец. Фетмен скромно потупился.

– Да! Именно в одном… э… мы и… вот именно. Трясемся. Мы обречены на помогать друг другу и на выручать. И дело даже не только. Вы, лично, Вы как личность, так сказать, очень симпатичны силовикам и, вообще, лично нам.

Флай все так же за Генриковой спиной беззвучно поплескал в ладошки.

– В конце концов, у всех людей есть потребности в… э… соответствующих потребностях. Я имею в виду – женщины и все такое в смысле секса.

Фетмен через раскрытую дверь кабинета оглядел долгим взглядом наличествующих в общем зале лемурочек. Лемурочек было много. Лемурочки были милы и очень себе вполне ничего в смысле сексапильности для употребления… Брандиса бы сюда.

– Ничто человеческое не чуждо никому из человеков, это все понимают, – продолжал он. – Смотрят сквозь пальцы, я имею в виду. Вот, например, совсем недавно один высокопоставленный имперец, даже… словом, о-очень высокий по положению, даже актуализатор, если уж точно… был замечен днем в кабаке у стены Капитулярия за воркованием с весьма симпатичной лемурочкой, хотя заявки на его свободный выход в город из его канцелярии в мою канцелярию не поступало вообще. Время, как я уже сказал, было присутственное, а сам имперец был без какой бы то ни было охраны, что и вообще уж ни в какие ворота.

Генрик сделал вид, что очень смущен и растерян, хотя, в предвидении сегодняшнего разговора, приложил немалые усилия, чтобы быть сэром Фетменом, наконец-то, увиденным.

– Ну-ну, – продолжал Фетмен, самодовольно улыбаясь, – не нужно смущаться. В том, что сэр актуализатор был замечен, нет его вины. Наблюдантом был высококлассный профессионал… да что там, я сам и был этим наблюдантом. К тому же наблюдаемый увлекся, лемурочка была уж очень хороша. Повторяю, в самом факте нет ничего такого, что выходило бы за рамки имперских обычаев. Конечно, сэр наблюдаемый избыточно рисковал. На всех планетах Империи чиновники высшего эшелона устраиваются в подобных случаях, таскают местных лялек к себе под землю, и охрана закрывает на это глаза. Вам, в смысле – ему, совсем не обязательно договариваться с низовой охраной, сэр. Распоряжение на допуск лялечки может поступать в охрану с самого верха, от меня или сэра Секретаря Флая.