Отпускается без рецепта. Лекарства, без которых нам не жить

Борьба за власть велась в научных кругах нешуточная – делились посты в Президиуме Академии наук, должности в ЦК. Перфторан казался поводом, чтобы всех его создателей, «этаких выскочек-энтузиастов», поставить на место. Клинические испытания препарата были приостановлены.

Позже появилась версия, что Белоярцев и вовсе шпион – он несколько раз бывал в США на конференциях и симпозиумах. Как вспоминает его коллега Симон Шноль, Белоярцев сильно изменился: «Вместо веселого, остроумного, энергичного мужчины, окруженного толпой единомышленников и влюбленных женщин-коллег, мы видели опустившего руки, разочарованного человека». Такое случается, когда впервые бескорыстный человек, у которого нет закалки издевательств, серьезно сталкивается с действиями правоохранительной системы тоталитарного государства, клеветой и обысками.

История «голубой крови» затянулась узлом на даче Белоярцева. После обыска ученый, любивший жизнь и бесконечно веривший в свое дело, покончил жизнь самоубийством 17 декабря 1985 года у себя на даче. Ему было 44 года. Через некоторое время на имя друга Белоярцева Бориса Третьяка пришло письмо, отправленное накануне самоубийства: «Не могу жить в атмосфере клеветы…»

«Почему Белоярцев не выдержал? – рассуждает Генрих Иваницкий. – Думаю, он был недостаточно закален, морально не готов к подобному испытанию. Чтобы жить в те годы и заниматься научной деятельностью, недостаточно было только блестящего ума. Необходима особая закалка, дипломатический дар. Иначе легко угодить в опалу партруководства и КГБ. Эти люди не любили чужих успехов. Все, что делалось хорошего в СССР, должно было “списываться” на заслуги КПСС. Травля, которую Белоярцев отнес только на свой личный счет, на самом деле была направлена не только на него, но и на то общее дело, которым мы занимались».

ЛИЦЕНЗИЯ НА ПРОИЗВОДСТВО

Ученый, который был в авангарде советской науки, не смог довести свой эксперимент до конца. Но дело продолжил Генрих Иваницкий. В 1990 году возобновились клинические испытания перфторана полуподпольно, уже на деньги последователей-энтузиастов, веривших в изобретение Белоярцева. Поскольку средств в то перестроечное время совсем ни у кого, в том числе и у государства, не было, сотрудники лаборатории Иваницкого стали «челноками» – закупали австрийскую кожу, продавали ее в Серпухов на фабрику перчаток, а на вырученные средства, продолжали работы по перфторану.

«Была только “подгонка” композиций, мы смотрели, насколько точно одно к другому подходит… Самое удивительное, что Белоярцев тогда угадал, по наитию угадал, что должно быть “так-то и так-то”, и все это так и осталось. Позже мы лишь дорабатывали технологию, чтобы делать препарат проще и не терять его свойств», – вспоминает Генрих Иваницкий, усилиями которого и усилиями его товарищей перфторан прошел все стадии клинических испытаний и был одобрен в декабре 1994 года, в феврале 1996 года получил регистрационное удостоверение, а в апреле 1997 года – лицензию на производство в качестве кровезаменителя.

Этот препарат, как и мечтал его создатель, не нуждается в иммунобиологической совместимости, поскольку он без группы крови, без резус-фактора, свободный от всех инфекций, и к тому же лекарство быстро выводится – выдыхается и заменяется эритроцитами.

Перфторан, который уменьшает расход донорской крови в полтора-два раза, не получил широкого распространения из-за своей недолговечности – он может быть лишь временным источником кислорода. К тому же условия хранения и транспортировки препарата при низких температурах оказались нерентабельными. Но медики продолжают открывать его новые свойства, и для них сейчас перфторан – полифункциональный препарат, который используется в качестве противоишемического и противогипоксического лекарственного средства, успешно применяется при операциях на сердце, в реанимации, при авариях промышленного характера; в частности, его активно используют в Кузбасском центре медицины катастроф при больших кровопотерях, ожогах и химических отравлениях шахтеров. Кроме того, перфторан идеально подходит для ускорения заживления ран и трофических нарушений.

В течение последнего десятилетия ХХ века было несколько попыток сделать перфторуглеродный кровезаменитель, который обладал бы теми же свойствами, что и перфторан. Но безуспешно, патент на перфторан сродни знаменитому патенту на «иглу Зингера», который никто так и не смог обойти. Дело в том, что запатентована смесь из двух различных перфторуглеродов и поверхностно-активного вещества, описаны его свойства. Обойти этот патент никто не может до сих пор.

По данным DSM Group, совокупный объем госзакупок перфторана в 2010–2015 годах составил 82,2 млн рублей против 55,4 млн рублей в аптечных сетях.

У перфторана открываются новые перспективы. Великие открытия что-то навсегда меняют в нашей жизни, порой неуловимо. С помощью перфторана, возможно, еще будет осуществлен новый скачок в будущее, в которое заглянул его создатель Феликс Федорович Белоярцев.

Дарья Николаева