Отпусти свою волчицу

От кипятка приятно пахло травами и ягодами. Рот наполнился слюной, желудок дернулся в голодном спазме. Кристина решила, что ягодный отвар поможет дождаться ужина и принялась потихоньку прихлебывать горячую ароматную жидкость.

К тому времени, как кружка опустела до дна, девушка поняла, что отвар был непрост: усталость вроде бы покинула ее тело, но зато в голове появилась приятная тяжесть, предвещающая глубокий спокойный сон.

«Надо скорее мыться и выбираться, а то усну прямо здесь», – дала она себе команду, быстро промыла волосы, разок намылилась гелем для душа, ополоснулась и поспешила встать. Вытерлась, оделась и, прихватив кружку и керосинку, пошла к Ребекке.

Женщина тут же усадила Кристину за стол, поставила перед ней супницу, полную ароматного жаркого с мясом, тарелку с толстыми блинами. Показала: отрывай от блина кусочки, макай в чашу с жарким и ешь. Крис ждать второго приглашения не стала и тут же приступила к ужину. Он оказался на диво вкусным и сытным.

Дождавшись, когда гостья все съест, шаманка взяла девушку за руку, отвела в спальню и похлопала рукой по подушке, давая понять, что гостья может лечь спать. Крис и тут не стала сопротивляться: ее сил хватило как раз на то, чтобы забраться под одеяло и обнять подушку. Глаза закрылись моментально.

Кристина уже не слышала и не чувствовала, как шаманка прижала подушечку большого пальца к ее лбу – точно посередине между бровей, как стояла рядом, притопывая, и вплетала во влажные волосы гостьи тонкие нити из волчьей шерсти...

21. Ромуальд

В отличие от Кристины, мирно спавшей в доме Ребекки, Ромуальд мучился бессонницей. Ни полстакана рябиновой настойки со льдом, ни горячий душ не помогли ему избавиться от напряжения, которое канатами натягивало мышцы, сковывало плечи и холодным камнем сдавливало внутренности.

Разговор с отцом тоже не порадовал, лишь добавил забот и тревожных мыслей. Шансов сохранить место вожака в случае вызова от альфы из стаи Кровавой Луны у Парамона, отца Ромуальда, не было. Надеяться на молодых альф из собственной стаи тоже не приходилось. Два самых сильных – после Рома – волка из стаи Неуязвимых были еще очень молоды и пока не встретили своих истинных. Альфы постарше, обретшие пару, могли бы вызвать нового вожака на бой, но, скорее всего, проиграли бы.

Реальный шанс справиться с соперником, жестоким и довольно беспринципным бойцом, известным под именем Мансур, был только у него, Ромуальда. Теперь от того, как сложатся отношения между Ромом и Кристиной, зависело не только личное счастье оборотня, но и ближайшее будущее всей стаи Неуязвимых. Ответственность тяжкой ношей легла на плечи Ромуальда, образуя вместе с тоской поистине неподъемный груз…

Утро не наступало мучительно долго.

Наконец, за окнами забрезжил рассвет. Понимая, что уснуть в эту ночь ему уже не суждено, Ром в одних джинсах и футболке вышел на порог отцовского дома, в котором остался ночевать. Втянул носом морозный свежий воздух, такой вкусный после московского смога, перекинулся волком и, выбежав за границы поселка оборотней, широкими прыжками помчался в лес, взрывая широкими мощными лапами снежную целину.

Охота для оборотня не забава, а необходимость. Только выслеживая добычу, догоняя ее, волк может избавиться от заложенной в него самой природой агрессии. У Рома сейчас уровень адреналина и тестостерона зашкаливал. Он и сам понимал, что оказался на грани взрыва и срыва. Что ж, пожалуй, придется выбрать дичь покрупнее и поопаснее. Азарт погони и борьбы поможет ему хотя бы ненадолго снизить внутренний накал.

Ром, точнее, Руд, углубился в лес километра на три, игнорируя попадавшиеся ему по пути заячьи следы и оленьи тропы, и только там ему удалось взять след дикого кабана. С этого момента Руда вел только его звериный инстинкт. Волк уверенно шел по незаметным для обычного человека меткам, которые оставлял за собой дикий хряк.

Кабанчик, судя по оставленным запахам, довольно молодой, особо не петлял, двигался от одного дуба к другому, разрывая клыками снег, выковыривая из-под смерзшейся листвы желуди и все еще живые грибы.

Не прошло и часа, как Руд учуял близость добычи, перешел с бега на осторожный шаг, начал ходить кругами возле очередной лесной поляны, которую вскапывал бивнями довольно крупный, лоснящийся от упитанности кабан.

И Ромуальд, и его волк понимали, что зверь опасен даже для оборотней, которые были намного крупнее и сильнее обычных волков. Тем не менее, усталость от постоянной необходимости сдерживаться, а еще азарт, жажда риска и драки до крови толкали оборотня вперед.

Он начал медленно приближаться к кабану, заходя сбоку. Тот учуял опасность, насторожился, поднял голову. Ром тут же прыжком подскочил к нему, метя в шею. Кабан отпрыгнул, развернулся. Рому тоже пришлось отступить.

Хряк – не заяц. Он свою силу знает, а потому наутек никогда не бросается: предпочитает вступить в бой.