Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

В июне 1945 г. Гровс наконец нашел для Мо задание – шпионить за русскими, новыми врагами Америки. Гровса беспокоило, что немецкие ученые переберутся в СССР и начнут работать против США. Поэтому Берг тайком отправился в Рим, чтобы расследовать слухи о том, что Эдоардо Амальди и Джанкарло Вик рассматривают такие предложения. Он также пробрался в Швецию, чтобы проверить Лизу Мейтнер, сбежавшую из Берлина в 1938 г. и позже убедившую Отто Гана в реальности деления ядра. Мейтнер провела в Стокгольме семь несчастливых лет, и даже завершение войны не принесло ей заметного облегчения: услышав по радио об ужасах Бухенвальда и Берген-Бельзена, она начала рыдать и больше не могла спать. Несмотря на свой возраст (66 лет), она по-прежнему оставалась одним из ведущих ученых Европы, и Гровс опасался, что СССР ее переманит. Он послал Берга прозондировать почву.

Берг прибыл к двери Мейтнер с рекомендательным письмом от Флейты и, чтобы завоевать доверие, провел несколько часов, болтая с ней за чаем. Он вернулся на следующий день и только тогда начал задавать серьезные вопросы. Мейтнер в ту пору заговорила бы даже с пнем, так ей было одиноко, но пресловутое обаяние Мо Берга заставило ее просто прыгать от энтузиазма, как школьницу. Она подписала для него свою статью («С благодарностью и наилучшими пожеланиями, Л. М., Стокгольм»), а затем в письме Флейте едва ли не захлебывалась от избытка чувств: «Доктор [так

!] Берг был чрезвычайно приветлив. Это невероятно радует после долгих лет изоляции». Она настолько доверилась Бергу, что передала с ним письмо для Отто Гана, находившегося в то время в заключении. Берг обещал его доставить.

Он не выполнил обещания. Вместо этого он вскрыл конверт, едва завернув за угол. Это была эмоциональная и в высшей степени личная записка, выражение негодования, накопившегося за несколько лет. Среди прочего Мейтнер обвинила Гана в фактическом сотрудничестве с нацистами, поскольку он не сопротивлялся им более решительно. («Ваш пацифизм сделал вас соучастником».) Чтение чужой корреспонденции – недостойный поступок, к тому же для разведки письмо не представляло никакой ценности. Тем не менее Берг передал его представителям союзников, и в итоге оно попало к генералу Гровсу.

Когда лето сменилось осенью, Берг получил новое место работы, хотя и не по собственной инициативе. В сентябре 1945 г. президент Гарри Трумэн упразднил УСС. Управление никогда не пользовалось популярностью ни у американской общественности, опасавшейся появления собственного гестапо, ни в американском разведывательном сообществе, где не одобряли его ничем не стесненные методы работы. (Черед два года Вашингтон учредил более профессиональную шпионскую службу, Центральное разведывательное управление, где уже не терпели чудаков вроде Берга.) Берга перевели в Госдепартамент, но и там он продолжал работать под началом Лесли Гровса.

Вскоре генерал включил Берга в группу технических экспертов, направлявшуюся в занятую советскими войсками Восточную Европу. Они планировали расследовать слухи о том, что русские силой принуждали местных ученых работать на них – сажали в грузовики и поезда, отмеченные красной звездой, и под охраной везли в Москву. Особую тревогу вызывал захват ученых-ядерщиков.

Для прохода через контрольно-пропускные пункты команда Берга предъявляла фальшивые пропуска или подкупала советских солдат консервами и шоколадом. Когда взятки не работали, прибегали к уловкам в духе Паша. Как-то неподалеку от Праги группа разъяренных советских военных погналась за джипом Берга и окружила его. Берг спокойно вытащил из кармана письмо, развернул его и постучал по ярко-красной звезде наверху. При виде символа советской мощи военные взяли под козырек и пропустили американцев, не ведая, что им предъявили логотип нефтяной компании Texaco. После нескольких недель работы Берг подтвердил, что СССР, готовясь к холодной войне, действительно похитил множество ученых.

Зимой Гровс послал Берга в Копенгаген поговорить с Нильсом Бором. Он также нанес Лизе Мейтнер в Стокгольме второй и гораздо менее приятный визит. Некоторое время назад Мейтнер, раздосадованная тем, что Отто Ган не ответил на ее первое письмо, написала ему еще одно и спросила, почему первое осталось без ответа. Озадаченный Ган ответил, что никакого письма от нее не получал. Мейтнер сложила два и два и пришла к выводу, что «чрезвычайно приветливый доктор Берг» обманул ее. Поэтому, когда он снова с улыбкой возник у нее в дверях, она устроила ему такую выволочку, какой он не знал со времен разноса от Бориса Паша в Риме.

Берг успокоил ее самым быстрым из известных ему способов – очередной ложью. Он утверждал, что никто не читал первое письмо; власти просто не передали его Гану, потому что тот находился под стражей. Затем Берг имел наглость напроситься войти, и они снова провели несколько часов за чаепитием в приятной беседе. В конце концов, поддавшись обходительности Берга, Мейтнер доверила ему еще одно письмо, для физика Макса Планка. Выйдя от нее, он немедленно вскрыл и его.