Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

Берг и Мейтнер больше никогда не встречались. Но, как бы невероятно это ни прозвучало, ее гнев всколыхнул в Берге определенные эмоции, что случалось с ним редко. Долгие годы потом она занимала его мысли, и он часто упоминал о ней; друзья гадали, не влюбился ли он слегка, не пытался ли даже ее соблазнить. Короче, неуклюжий верзила-кетчер из Ньюарка явно не остался равнодушен к чопорной австрийской ученой даме, которая его отчасти не выносила и чье доверие он несколько раз предал. Если вам еще нужны доказательства того, что Амур – извращенный маленький чертенок, вот вам одно из них.

Когда у Гровса исчезла нужда в услугах Берга, он его уволил. Еще оскорбительнее было то, что Берг на собственном горьком опыте обнаружил: УСС не совсем прекратило свое существование. То есть не полностью. Управление больше не проводило зарубежных операций, но продолжавшая работать в Вашингтоне бухгалтерия подчищала хвосты, и у нее накопилось немало вопросов к г-ну Бергу по поводу денег, которые УСС авансом выдало ему за эти годы, – вопросов в общей сложности на 21 439 долларов 14 центов (в современном эквиваленте это около 300 000 долларов). Стоит заметить, что никто никогда не обвинял Берга (по крайней мере, публично) в воровстве или растрате; счетоводам просто нужно было как-то обосновать траты в своих гроссбухах. Но Берг заподозрил заговор или, возможно, решил, что наглость – лучший способ скрыть вину. Как бы то ни было, он отказался отчитываться хотя бы за один цент, спровоцировав разбирательство, которое затянулось на многие годы.

Даже если бухгалтеры УСС считали его мошенником, у Берга все еще были покровители во властных структурах, и в декабре 1946 г. Белый дом наградил его медалью «За заслуги», в то время высшим гражданским знаком отличия за службу в военные годы. В представлении особо упоминались его десантирование в Норвегии для обследования завода по производству тяжелой воды, сбор разведданных в Италии и слежка за Вернером Гейзенбергом в Цюрихе.

От награды Берг отказался. На вопросы о причине такого решения он, верный своему характеру, отвечать не желал. «Мне неловко» – вот и все, что удавалось из него вытянуть. К тому времени он уже уволился из Госдепартамента и не раскрывал, что собирается делать дальше. Сдав казенное снаряжение, он оставил себе на память о работе атомным шпионом всего два предмета: пистолет, который пронес на лекцию Гейзенберга и из которого так ни разу и не выстрелил, и резиновую L-капсулу с цианидом.

Глава 59

Эффект разорвавшейся бомбы

Весной 1945 г. «Алсос» арестовал десятки немецких физиков-ядерщиков, но в итоге оставил под стражей только десятерых, включая Гейзенберга, Гана, Вайцзеккера и Дибнера. Все десять, конечно же, предполагали, что американцы хотят вызнать у них атомные секреты о созданных ими невероятных урановых машинах. (Мы же упоминали об увеличении количества нейтронов на 670 %?) Но истина заключалась в том, что американские ученые не узнали у своих немецких коллег почти ничего нового. «Алсос» заключал их под стражу по большей части для того, чтобы держать подальше от русских.

Пока шло обсуждение, куда интернировать этот новый Урановый клуб, его членов разместили в Гейдельберге под охраной американских военнослужащих, которые случайно оказались сплошь чернокожими. Немцы сочли это оскорблением и заявили протест. (Очевидно, идеи Третьего рейха повлияли на них сильнее, чем они думали.) Шли разговоры о том, чтобы отправить их в глухую часть Монтаны и держать там в изоляции, пока какой-то американский генерал не предложил сэкономить топливо и просто пристрелить их. Тут вмешались ошеломленные британцы, которые взяли решение вопроса на себя. Они перевезли ученых в Версаль, а затем в Бельгию, чтобы 3 июля отправить их наконец в Англию. Это был обычный полет, но у немцев возникли подозрения. Если союзники хотели бы уничтожить всю немецкую ядерную физику, то это была прекрасная возможность: одна авиакатастрофа – и дело сделано. Во время полета все десятеро наверняка бледнели и вздрагивали при каждой турбулентности, пока самолет ни приземлился.

Британцы перевезли их в Фарм-холл, имение к северу от Лондона; там было столь же уютно, как и в Трент-парке, который так нравился немецким генералам. Ученые прекрасно питались и имели полный доступ к газетам и радио. Гейзенберг играл на фортепиано сонаты Бетховена, а Ган пропалывал розарий. Британский солдат читал им отрывки из Диккенса, чтобы они могли совершенствовать свой английский. Желающие играли в волейбол. Единственное, на что они жаловались, – это на отсутствие контактов с семьями и скуку. Один физик прочитал книги Льюиса Кэрролла об Алисе несколько раз подряд и не мог вынести еще одного путешествия в Страну чудес.