Отряд отморозков. Миссия «Алсос» или кто помешал нацистам создать атомную бомбу

«Веморк» стал для союзников объектом бессильной ярости. Единственный плюс заключался в том, что Лесли Гровс был вынужден принять суровую правду: он практически ничего не знал о немецком проекте атомной бомбы, а то немногое, что знал, доходило до него от проклятых британцев. Терпеть и то и другое было невозможно, и он решил исправить недочеты двумя способами. Первый включал создание разношерстной команды ученых и военных для сбора разведданных на фронтах Европы. Гровсу также нужен был некий шпион-на-все-руки, чтобы скрытно находиться в Европе, следить и собирать слухи. Он снова посоветовался с Донованом, и тот предложил откомандировать в Манхэттенский проект Мо Берга.

Гровс колебался. Как бы блестяще ни проявил себя Берг в Норвегии, он был одним из самых известных в стране спортсменов: его фотографии появлялись в газетах сотни, если не тысячи раз, что усложняло работу под прикрытием. Тем не менее у кандидатуры Берга были и положительные стороны. Он говорил на нескольких языках и умел очаровывать как военных, восхищавшихся его интеллектом и образованностью, так и ученых, которые преклонялись перед его спортивным мастерством. Вполне возможно, что и сам Гровс был впечатлен остроумием и способностями Берга. (Позже Берг утверждал, что Гровс втайне хотел стать профессиональным бейсболистом, причем именно кетчером, но не имел к этому таланта.) Так что, как и многие бейсбольные клубы Главной лиги в 1930-е гг., генерал не принял во внимание недостатки Берга и ввел его в свой основной состав, сделав первым в истории узкоспециализированным атомным шпионом.

Учитывая, что у Берга были большие шансы попасть в плен и подвергнуться допросу, Гровс отказался информировать его о деятельности Лос-Аламоса. Однако атомному шпиону следовало знать некоторые технические детали, и следующие несколько месяцев Берг потратил на то, чтобы выучить самый странный язык, с которым он когда-либо имел дело, – язык квантовой механики. Чтобы помочь Бергу, УСС наняло репетиторов по физике, и, подобно Джо Кеннеди, Берг получил только лучших, в том числе нескольких профессоров из университетов Лиги плюща. (Согласно сомнительной легенде, в число этих наставников входил и Альберт Эйнштейн. Он якобы даже пообещал, что если Берг научит его «теории бейсбола», то он объяснит Бергу теоретическую физику. Немного подумав, Эйнштейн добавил: «Не берите в голову. Я уверен, что вы освоите теорию относительности намного быстрее, чем я – премудрости бейсбола».)

В конце концов Берг освоил физику на достаточном уровне, чтобы начать читать работы титанов ХХ в. – Чедвика и Ферми, Мейтнер и Гана, Ирен и Фредерика Жолио-Кюри. Его особенно очаровали принцип неопределенности Гейзенберга и его ошеломляющие философские последствия. Если говорить вкратце, то принцип неопределенности ограничивает то, насколько точно мы можем одновременно знать положение и скорость любой частицы. С учетом таких ограничений эти базовые, фундаментальные величины оказываются ненадежными и даже сомнительными. В более широком смысле (по крайней мере, так утверждают некоторые) этот принцип также подрывает нашу уверенность в отношении мира в целом, ибо, если даже фундаментальная физика в самом своем основании оказывается неопределенной, можем ли мы действительно быть в чем-то уверены? Может ли какое-нибудь знание иметь твердую основу? Такие вопросы увлекали Берга, и это увлечение сослужило ему хорошую службу в течение следующего года, поскольку целью номер один для американских атомных шпионов стал сам Гейзенберг.

Глава 34

«Алсос»

После бегства из Дании Нильс Бор отправился в США в качестве консультанта Манхэттенского проекта и в Америке оказался не меньшим кошмаром для своих телохранителей, чем в Европе. Сначала в Нью-Йорке, где такого разиню постоянно подстерегала опасность попасть под машину при переходе улицы. Затем в поезде, следовавшем через всю страну в штат Нью-Мексико, где он постоянно забывал свое кодовое имя (Николас Бейкер), раскрывая инкогнито; вооруженному охраннику даже пришлось спать ночью возле его купе, чтобы не позволить ему шляться где ни попадя. Хуже всего было то, что он рассказывал о ядерных исследованиях любому, кто готов был его слушать. Положение осложнилось настолько, что генералу Лесли Гровсу пришлось бросить все дела и на последнем этапе поездки присоединиться к Бору, втолковывая ему – «12 часов подряд», как вспоминал позднее Гровс, – что необходимо соблюдать осторожность. Бор образумился и пообещал никому не говорить ни одного несанкционированного слова. Ему даже удалось сдержать слово на протяжении добрых пяти минут после прибытия в Лос-Аламос. Но как только на приеме в его честь Бор увидел старых коллег, он снова принялся болтать, раскрывая все секреты, о которых Гровс только что просил его помалкивать. Этот человек просто не мог держать язык за зубами.