Отряд: Разбойный приказ. Грамота самозванца. Московский упырь

— Ого! Воробышек топорщит перья? Послезавтра в полдень, в воскресенье, жду тебя у тополей рядом с аббатством Сен-Жермен.

— У Сен-Жермена? Договорились. Всенепременно приду.

— Надеюсь, достойные секунданты найдутся?

— Найдутся. И вполне достойные, смею вас уверить. Да завтра, сударь.

— До завтра.

Обменявшись поклонами, оба разошлись в разные стороны.

— Напрасно ты с ним связался, парень, — предупредил один из знакомых студентов. — По всем повадкам это либо прожженный авантюрист, либо бывший пират, ускользнувший от виселицы неведомо каким чудом.

— Ну и что с того? — Иван пожал плечами. — Пират так пират. Нанижем на шпагу пирата.

Выпив вина в одной из закусочных, Иван просидел со студентами до самой ночи, и, когда вернулся домой, все уже спали. На душе было скверно.

Субботним утром Митрий проснулся рано и первым делом пересчитал деньги — от переводов и от помощи на кафедре скопилось уже не так мало — вполне хватало на какую-нибудь стоящую книгу по медицине, философии, истории, коими молодой человек частенько любовался в ближайшей книжной лавке, принадлежавшей веселому старичку Перинье. Вот и сейчас собрался туда, знал: месье Перинье пташка ранняя, лавка наверняка откроется с первыми лучами солнца — самое хорошее время для того, чтобы там вдумчиво покопаться, пока не стало слишком людно, в обычное-то время народу в лавке хватало, книжников в Париже имелось много. Поправив на голове берет, не тот, голубой, что потерялся во время известных событий у Нотр-Дама, а другой, малиновый, с двумя страусиными перьями, Митрий поправил желтый камзол, чтобы не очень топорщился, разгладил на шее воротник с кружевами, купленный по совету Ивана, и, набросив на плечи куцый ярко-голубой плащ, быстро спустился на улицу.

О утро! Чудесное парижское утро, еще прохладное, еще дышащее свежестью ночи и остатками снов. Первые прохожие — зеленщики и торговцы водой… первое щебетание птиц, первый солнечный лучик, золотивший фронтоны крыш. Славное утро! Солнечное, веселое, свежее — и таким же, скорее всего, будет и день.

Купив у разносчика пирожок, Митрий сжевал его на ходу — а кого тут стесняться? — напился воды из случившегося на пути фонтана и, дурашливо подмигнув собственному отражению в воде, насвистывая, зашагал дальше… вовсе не замечая, что за ним уже давно пристроился некий человек в черном испанском платье с крахмальными брыжами.

Над ущельями улиц голубело небо. На подоконниках и прямо на улицах, на цветочных клумбах и в кадках, радужным разноцветьем сияли цветы — ярко-желтые, оранжевые, карминно-красные, нежно-голубые. Митрий на миг даже позавидовал парижанам — и чего на Руси-матушке такого не встретишь? Нет, если выйти на луга, в поле — уж там-то подобной красоты полно, но вот в городе, на посаде — увы. Если и росли где цветы, так только дикие, полевые.

Так вот, любуясь парижскими улочками, юноша и сам не заметил, как чуть было не миновал лавку. Хорошо, остановился вовремя, повернул обратно, едва не столкнувшись с каким-то седобородым господином… А, кажется, он тоже направляется в лавку!

— Прошу вас, месье. — Митька галантно придержал дверь.

Незнакомец вежливо поблагодарил коротким кивком и вошел в лавку. Следом за ним в нетерпении проследовал и молодой человек.

— Доброе утро, месье Перинье!

— А, Ми-ти! — Хозяин лавки — бодренькой старичок, закутанный в бордовую шаль, — радостно закивал, увидав постоянного гостя. — Что-то давненько вы не захаживали, месье Ми-ти? Что-то конкретное ищете?

— Даже не знаю, — честно признался юноша. — Поначалу так посмотрю… Да, сочинения господина Парацельса у вас имеются?

— Парацельс? Гм-гм… — Старик Перинье поскреб подбородок. — Думаю, сейчас нет, месье Ми-ти. Но со временем можно будет поискать. А вы что хотели, месье? — Букинист обернулся к первому посетителю.

— Знаете, ищу Галена, — улыбнулся тот.

— Галена? Так вы — врач?

— В некотором роде… А вот с Парацельсом я бы мог помочь молодому человеку, у меня как раз имеется лишний экземпляр. Вам очень нужна эта книга?

— Ну… — Митрий замялся. Вообще-то Парацельс бы пригодился, особенно там, дома. — Если не очень дорого…

— Не очень, — как-то по-доброму засмеялся незнакомец. — Я бы даже сказал — очень и очень недорого. Всего двадцать су!

— Ого!

— Я же говорю — дешево. Просто хочется, чтобы книга досталась знающему и достойному человеку. А вы, я вижу, вполне достойный юноша. Наверняка студент-медик.

— Да… А как вы догадались?

— Опыт, мой юный друг, опыт. Так что приходите завтра ближе к полудню к Сен-Жерменскому аббатству, там, где тополя, знаете?

— Знаю. — Митька передернул плечами. — Сказать по правде, не очень-то приятное местечко.

— А мне нравится. Тихо там, спокойно. И живу я недалеко. Так приносить завтра книгу?

— О, месье! Всенепременно! Меня зовут Мити, а вас?

— Очень приятно, месье Мити. Я — Перишен. Огюст Перишен. Можно даже с приставкой «де».

— Так и знал, что вы дворянин, месье.

— Как, наверное, и вы, сударь?

— Гм… ну да, месье… Конечно. До встречи, до встречи, месье де Перишен.

— До встречи, друг мой. Рад буду оказать услугу столь вежливому юноше.