Отрицание

— И что теперь? — спросила она шёпотом.

— Ждём, — так же шёпотом ответила Алия.

— Чего? — ещё тише спросила Инесса.

Инесса обратила внимание, что все девушки и женщины в гареме притихли. Алия подняла палец, призывая Инессу замолчать, и та невольно начала прислушиваться. Вокруг было тихо, стихли разговоры на мужской половине. В этой тишине треск огня под очагом и фырканье верблюдов за стенами шатра стали оглушительными.

Но вдруг с мужской половины шатра донёсся торжествующий мужской выкрик. Инесса узнала голос Раида и удивлённо посмотрела на Алию. Женщина улыбалась и довольно жмурилась. Видимо, Раид попробовал чай и понял, что Инесса бабахнула туда едва не всю баночку мёда. Чтоб наверняка.

Вскрик Раида подхватили десятки мужских голосов. На мужской половине и во дворе вдруг заиграла музыка. Женщины в гареме снова начали приветственно улюлюкать. Только что степенно беседовавшие люди мгновенно перешли в состояние праздника. Инесса от такого перехода немного обалдела и ошарашенно оглядывалась по сторонам.

Алия снова воздела руки к небу и, судя по движениям губ, вознесла короткую молитву. Инесса вытаращенными глазами смотрела вокруг себя. Девушки вскочили и начали чуть пританцовывать. Сама Алия вскочила на ноги и начала покачивать бёдрами. Наконец, Алия спросила:

— Ну что, заварим хну?

Голос её был до того довольным, что казалось, будто женщина сейчас начнёт светиться от счастья.

— Хну?.. — Инесса непонимающе уставилась на женщину.

— Ну да! Сегодня танцуем, празднуем и рисуем узоры хной на руках невесты. А завтра никях! — она внимательно смотрела на Инессу, будто ждала чего-то.

Осознание обрушилось на Инессу. Завтра она станет женой Раида. И пусть для неё обряд — лишь игра, но для Раида всё по-настоящему. Для него их брак будет настоящим. И к собственному удивлению, Инесса вдруг улыбнулась. Перспектива брака с Раидом не вызывала в ней неприятия.

— А кто будет рисовать? — спросила Инесса и подняла глаза на Алию.

Взгляд женщины мгновенно потеплел.

— Я буду рисовать, — ответила она.

Через полчаса девушки с песнями внесли в гарем чаши, пахнущие мокрым сеном. Одна женщина окурила гарем тяжёлыми благовониями. Алия объяснила, что благовония и хна нужны для защиты от шайтанов. Видимо, к этому вопросу в деревне подходили со всей ответственностью, и скоро в шатре стаял такой дым, что хоть топор вешай.

Женщины и девушки начали ходить вокруг Инессы с песнями. Она вдруг ощутила торжественность момента, какая приходит в храмах. В этом пропылённом шатре посреди пустыни, прямо на песке проходил обряд, которому, возможно, тысячи лет. И Инесса была его частью. Его центром.

Женщины пели и пританцовывали, произнося затверженные веками формулы. Чашу с хной поднесли всем присутствующим, а часть унесли к мужчинам. Наконец, Алия вложила Инессе в руку монету и начала с песнями разрисовывать руки девушки.

Инесса с интересом наблюдала, как на её коже расцветают рыжие розы. Рисунок был невероятно изящным и женственным. Какая-то девушка села позади Инессы и принялась вычёсывать песок из её волос, на все лады расхваливая её светлые локоны. От частой щётки волосы Инессы засверкали в свете, пробивающемся с улицы.

А когда рисунок был закончен, начались танцы. Девушки плясали и пели прямо в абайях. Инесса поддалась общему настроению. Она пела и танцевала что-то похожее на танец живота. Как умела. Она хохотала со всеми и радовалась жизни так, будто вчерашнего дня не было. Она танцевала, будто бы у неё всё было хорошо.

Возможно, плен и близость смерти, а возможно и чехарда слишком быстро сменяющихся событий заставили Инессу вдруг, внезапно поймать сознанием текущий момент, отринув все иные мысли. Мы привыкаем жить воспоминаниями о прошлом и заботами о будущем, забывая обращать внимание на настоящее.

Но сейчас все люди в этой деревне просто радовались уходящему дню, что прошёл без несчастий, и грядущему празднику. Они радовались, что пустыня их так красива, что русская девушка, пришедшая ниоткуда, рассказала им столько интересных историй.

Все веселились и хохотали до глубокой ночи. Спать все женщины улеглись вместе, прямо на ковры. Алия дала Инессе одеяло из шерсти и сказала беречь рисунки, чтобы подсохшая хна отвалилась как можно позже. Чем темнее рисунок, тем больше счастья. Инесса улеглась, выпростав руки из-под одеяла и уставилась в колеблющийся потолок шатра.

Здесь ей было спокойнее, чем во дворце принца. Здесь ей не было страшно. К собственному удивлению, Инесса испытывала только лишь нетерпение в ожидании следующего дня. Она ухмыльнулась в темноте и зажмурилась, как в детстве, стараясь как можно скорее провалиться в сон. Среди этих людей, лёжа на жёстком волосяном матрасе, она впервые со дня своего похищения уснула спокойно.