Отрочество 2

Обоим становится смешно, но не почему-то, а просто — живы, сидим вот так с кофе и лепёшками под солнышком, ноги вытянули.

— А у поляков, — Мишка махнул пренебрежительно, — говорильня, как всегда! Два пана — три партии! Да и разговоры, сам понимаешь — сплошь прошлые обиды с планами Великой Польши от моря до моря.

— Покрутился он там, — продолжил Иван, — да и свой отряд организовал, интернациональный. Феликс, он дельный — не смотри, што поляк! С ним сразу десять человек ушло, да потом… сейчас нас тридцать, и вот увидишь — больше будет, куда больше!

* * *

— Дело опасное, — Мишка немногословен, — слыхали про стрелковую засаду на нейтральной территории?

— Ага, — пробасил Товия, — даже читали когда про то в газете, так мороз по шкуре прошёлся! Это панама такая, шо на всю Одессу поговорить! Я…

Переглядки с братом.

— … мы тогда решили, шо если и да, то так и с тобой! Интересно, громко и по уму!

— Хм… — Мишка польщён, но старается не показывать, кусая расплывающиеся в улыбке губы, — а как насчёт повторить?

— Тама? — Самуил чешет бороду, — А засаду не вставят?

— Не тама, а тута, — Мишка чуточку ёрничает, но толстокожие близнецы эту чуточку не воспринимают.

— Это… — Самуил аж привстал, проследив за пальцем, — на минном поле?!

— Ага! — совершенно безумная улыбка, и выпученные в ответ глаза.

— Есть, — Пономарёнок прищёлкнул пальцами, возвращая напученных близнецов оттудова сюда, — план!

— Да?! — сызнова братские переглядки.

— Да! — кивнул Мишка, больше показывая уверенность, чем испытывая её, — А штобы план не сорвался, нам нужно потренироваться!

— Это мы… — Товия ласково погладил ствол винтовки, предвкушая месть британцам за недавний унизительный испуг.

— … не так представляли, — пропыхтел Самуил, не отрывая головы от земли и пытаясь металлическим шомполом нащупать зарытые бурами металлические жестянки, долженствующие изображать мины.

Шомпол упёрся во што-то твёрдое, и он принялся раскапывать вокруг, стараясь не шуметь и не приподниматься.

— Ай! — брат, работающий в нескольких метрах от него, получил палкой поперёк спины от наблюдающево бура.

— Горбик сделал, — погрозил тот прутом, нимало не опасаясь злого взгляда. Пыхтя и строя планы мести, Товия принялся за копанье, старательно прижимаясь к земле.

К вечеру начало што-то получаться, но всё — война войной, а еда по расписанию! Мишка, такой же вымотанный, в изодранной одёжке, приземлился с тарелкой рядышком.

— Я договорился с сапёрами, — устало сказал он, и засунул в рот здоровенную ложку рагу, в котором мяса было много больше, чем овощей, и старательно заработал челюстями, — нам макеты мин сделали, будем тренироваться разминировать — сперва так, а потом вслепую!

— Ой вэй… — простонал Самуил, закатывая глаза, — не так я себе это представлял!

— Ты хотел как-то иначе? — удивился Пономарёнок, и тут же расплылся в преехиднейшей улыбке, — А-а…ясно! Ты таки думал о немножечко стрельбе, после обеда подвиг и лёгкое ранение, после чево тебе целуют в жопку перед строем в госпитале, дают орден с чином, а дней через несколько ты гуляешь с томными на тебя барышнями из приличных бурских семей жидовской веры, с интересными обводами и ещё больше — приданным?

— Ну да, — простодушно согласился тот, — а-а… шутишь!?

— Догадался?! — восхитился Мишка.

— … ещё раз! — не соображающий толком со сна, генерал потёр лицо, не вставая с кровати, — Готфрид! Поставь-ка нам кофе! Чуется мне, что сегодня уже спать не буду!

Набившиеся в палатку буры, припёршиеся едва ли не половиной фельдкорнетства, вытолкали вперёд Мишку, забывшего от волнения все слова на африкаанс и голландском.

— Вот! Вот! — он тыкал в Снимана пустыми жестянками, и наконец вспомнил. Подобравшись, начал объяснять генералу ситуацию.

— Так… — одеваясь по ночной прохладе, командующий запрыгал на одной ноге по потёртой шкуре леопарда, вдевая вторую в штанину, — засаду? Снова, но уже на минном поле?

— Да! — Мишка закивал головой, — Хотел расчистить место от мин, да устроить лежку. Британские офицеры там инспекции часто устраивают, а по недосягаемости к пулям и бурским удальцам, ведут себя беспечно.

— Дельно, — восхитился Сниман, и глянул на Мишку, сощурившись, — и как?

— Вот! — снова пустые жестянки, — мы с близнецами… Товия, Самуил!

Толпа расступилась, и вперёд протолкались близнецы, угвазданные в земле и увешанные такими же пустыми жестянками.

— Вот! — повторил Мишка, — Мины! Все, все пустые! Обманул нас Баден-Пауэлл, и… вот!

Сниман зажевал бороду, потому как — коллизия! Есть возможность, и какая возможность… но буры в атаку не ходят!

— Я… — Мишка оглянулся на близнецов, — мы вперёд пойдём!

Братья закивали согласно, в глазах их виднелся отблеск грядущих пожаров.

* * *

Добровольцы, вызвавшиеся поддержать атаку, собирались в широких траншеях перед минным полем. Негромкие разговоры, смешки, бряцанье оружия, да приглушённое ржанье лошадей с замотанными тряпками мордами.

— … знак Божий! — негромко вещал молодой, но длиннобородый мужчина с фанатичным взглядом карих глаз, — он…