Отрочество 2

- Ну здорово, Котяра, - ухмыльнувшись, поприветствовал я командира.

- Окрестности Дурбана зачистили мало не под ноль, - степенно рассказывал Котяра устроившимся вокруг бурам, усевшись со всем удобством на нагретом солнцем валуне, и подбирая слова на голландском и немецком, - убитых мало, но поместий пожгли…

Он зажмурился сладко, и буры заухмылялись в бороды, перемигиваясь и пхаясь локтями. А… ну да, они ж и сами всю свою историю воюют, так что рассказ Котяры им не только елеем на сердце, но и насквозь понятен.

- В город… - друг зашарил по карманам, примолкнув, и один из бородачей понятливо поделился трофейной сигарой, подкурив заодно.

- Благодарствую, - кивнул друг, окутываясь клубом дыма, - в город тоже пробрались... Сэм! Сэмми!

Через ряды буров и европейцев протиснулся тощий техасец с лицом потомственного уголовника, скалящийся во все свои два десятка прокуренных зубов.

- Сэм, расскажи-ка, как ты в город пробрался!

- В город? – он осклабился, и начал рассказ, поминутно подмигивая, откашливаясь и отхаркиваясь. История его звучала, как сказка Шахрезады… очень, очень похабная и кровавая сказка!

- Но склады сгорели, - развёл руками Котяра в ответ на недоверчивые взгляды буров, и в глазах мужчин появилось задумчивое выражение. С таким примеряется на себя чужое приключение, и судя по африканерам, примерялось с трудом.

« - Отморозок» - отозвалось подсознание.

- Много убили британских солдат?! – протиснулся вперёд, задал вопросдавешний мальчишка-разведчик, чувствуя себя вправе стоять сегодня с взрослыми. Крепко сжатые кулачки прижаты к груди, взгляд горит жаждой подвига.

- Моя рота около двухсот британцев, - тотчас отозвался друг, - и вот ей-ей… не зряшная оговорочка, понятая взрослыми.

- Целящий в тебя не имеет возраста и пола, - отозвался Корнелиус, занявший в отряде место пастора, и африканеры согласно загудели.

- Ну… да, - кривовато улыбнулся Котяра, - потом изгоном пошли через Наталь, отреконь…

- Это… - он замолк, подбирая слова, и я поспешил перевести.

- Да! – сдвинув шляпу на затылок, кивнул Иван, - Как метлой прошли, подметая разрозненные отряды! Это слухи ещё пошли, сбились в отару. А так… десять, много двадцать человек, дважды и вовсе без выстрелов обходились, в сабли брали!

Он оскалился коротко и хищно, в глазах мелькнуло что-то очень тёмное… тут же исчезнувшее. Надолго ли?

- Мы пленных допрашивали, - продолжил он как ни в чём ни бывало, - так те в один голос говорили, что двинулись на помощь родне в Дурбане. Н-да… не всегда своей, но всегда командирской. Спешили спасти плантации.

Лицо его прорезала саркастическая ухмылка, и дёрнув подбородком, Иван указал на пленных, копавших могилы своим павшим товарищам.

- Вон… - ядовито сказал он, - плантаторы…

Глава 36

Тридцать шестая глава

- Да-да! – рассеянно отозвался Максимов, не отрывая головы от документации. Подняв наконец голову, он часто заморгал и протёр красноватые, воспалённые от постоянного недосыпа глаза.

- Владимир Алексеевич? – осторожно осведомился он наконец, вставая навстречу.

- Он самый, Евгений Яковлевич, он самый! – радостно отозвался чисто выбритый и вкусно пахнущий Гиляровский, захватив руку и тряся её, а затем, не удовлетворившись этим, обнял подполковника, закружив по комнате.

- Решил своими глазами повидать, за что воюют мои мальчишки, - зажурчал Гиляровский, не выпуская руку, - да и приехал собственной персоной. И не один! Извольте!

С хохотком подхватив подполковника за талию, он перенёс его к распахнутому окну.

- Вот, - с гордостью расправив усы, констатировал Владимир Алексеевич, - мои молодцы! Ни много, ни мало, а семьдесят человек один к одному!

- Я, знаете ли, - зарокотал он в самое ухо, наклонившись самым доверительным образом, - и не думал даже, оно само как-то!

- Вечно у вас всё само, Владимир Алексеевич, - вздохнул Максимов, знакомый с ним не первый год. Гиляровский радостно заулыбался, будто услышав изысканный комплимент.

- Я, видите ли, - снова зарокотал он, - из Москвы выехать не успел, а уже почти десяток человек в отряд напросились! Да каких! Охотники, военные бывшие… а?!

Выпятив грудь, Владимир Алексеевич полюбовался на своих молодцев с видом полководца, ведущего смотр гвардии.

- В Одессу не успел приехать, как ещё нагнали, да-с… Ну и в Одессе, тут уже разный народец подоспел, потому как репутация!

- Вижу, - вздохнул Евгений Яковлевич, пристально разглядывая пресловутый «разный народец», ощутив внезапно холодок в кармане. Машинально охлопав его, он кашлянул смущённо и достал портсигар, якобы его и искал.

- Благодарю, - не чинясь, Гиляровский взял предложенную папиросу и прикурил, окутавшись клубом ароматного дыма, - я всё больше нюхательный, но иногда и не прочь побаловаться. Местный табачок?

- Верно, - подтвердил благодушно Максимов, - буры заядлые курильщики, а в здешних благодатных краях знатный табак вызревает! Ничуть, скажу я вам, не хуже кубинского.