Отвергнутые

Хорошо же этим европейцам: катаешься себе туда-сюда и чувствуешь себя везде как дома! Отец Жан-Жака (француз) владел крупной корпорацией Пятой республики, а также солидной недвижимостью, среди которой значились виллы и даже несколько замков. Девичья фамилия его матери – Цауберин (гражданство двойное: французское и немецкое). За этой дамой тоже числился список домов, в том числе и в Германии. Судя по фотографии, строгая и холодная немецкая красота досталась Жан-Жаку именно от матери. Таким, как он, отдыхать бы где-нибудь на яхте в окружении избалованных девиц, распивая лучшее шампанское во всей Европе… а он появился передо мной как бедный родственник, пытаясь попасть в наше захолустье!

Тогда я, кажется, подумал: «То, что он здесь увидит, разочарует или уже разочаровало его!» А вслух спросил:

– Вы первый раз в СССР?

Жан-Жак безмолвно кивнул. Я заметил в нем странную тревогу и смекнул: «Может, это агент американо-французской разведки?» Увы, нам не полагалось такое спрашивать… второй формальный вопрос был очевиден:

– Турист?

Я получил повторный кивок в ответ. Что ж, в розыске молодой человек не числился, никаких проблем с документами не было, как и у меня не было причин его задерживать.

Вот так был пропущен искатель приключений в нашей неподражаемой стране, и я с чистой совестью передал пост коллеге. Отчетливо припоминаю, что, уходя, я вновь остановил свой взгляд на Жан-Жаке. Тот обернулся в сторону самолета, испустил тяжелый вздох, а потом решительно направился к выходу. Я провожал юношу взглядом и собственными мыслями: «Добро пожаловать в разваливающееся государство!»

Шел 1988 год.

По иронии судьбы Жан-Жак, как и наш пограничник, был несостоявшимся писателем. Однако никому, кроме матери, не довелось увидеть его ранние работы. Её вердикт надолго врезался осколком в грудь мальчика:

– Тебя не поймут. Бросай-ка это дело и занимайся учебой! Я, конечно, допускаю, что чувствам не прикажешь, но вот поведению прикажешь еще как! Твоя судьба – компания «де Ладье»! Не разочаруй отца!

Она бросила рукопись, в которую маленький творец вложил всю свою тонкую, хрупкую душу! Но мог ли он бросить дело, которое непрерывно прорывалось из самых глубоких недр души?

После такого отзыва желание показывать свои заметки остальным пропало. «Не поймут!»

– в голове эхом раздавался голос матери. Мальчик начал писать «в стол»: на долгое время именно этот предмет мебели стал единственным и самым верным читателем Жан-Жака.

Но с возрастом страсть ко всему живому внутри только укреплялась… в порывах фанатизма подрастающий человек чуть ли не на ходу записывал собственные стихи, правда потом сплавлял их по реке в виде бумажного кораблика или горящего самолета с криками: «Произошла катастрофа, всем буквам срочно покинуть борт!» И только взгляд с рассыпающимися слезами провожал растворяющиеся в воде рукописи. Писательство стало его неизменной забавой, любимым делом и тайной гордостью.

Глава 2. Пункт назначения – Москва

«Страна непобедимых диких невежд!» – желчно изрекал прапрадед Жан-Жака, прошедший кампанию 1812 года, всякий раз, когда его спрашивали о России. Сказать, что старик ненавидел Россию, пожалуй, будет недостаточно. Он ее презирал!

После падения Наполеона этот небезызвестный французский генерал вернулся на родину. Жить к тому времени ему самому оставалось недолго, но делец успел провернуть два крупных начинания. Во-первых, он привил всем своим детям лютую ненависть к России, завещая передавать ее будущим поколениям; а во-вторых, основал собственное торговое дело (этакую ротшильдскую колыбель) с названием «де Ладье». Бывший генерал установил свой порядок передачи командования: предприятие автоматически переходило в руки прямому потомку по мужской линии. С тех пор мальчиков де Ладье с рождения готовили стать управленцами, а девочек – успешно выйти замуж, чтобы приумножить капитал. Без исключений.

«Если судьбой уготовлено родиться великим де Ладье, то твоя жизнь принадлежит не тебе, а нашему общему делу! В жизни все уже предопределено!» – неоднократно повторял отец Жан-Жака своему единственному ребенку… но ехидные Мойры задумали иначе.

Однажды Жан-Жак проходил мимо очень пожилой бездомной женщины, которая продавала старые, никому не нужные книги. Юноша купил первый попавшийся томик только для того, чтобы вручить ей деньги, несмотря на запреты отца помогать неработающим попрошайкам. Ведь нуждающаяся женщина была доброй и искренней, да и к тому же она предлагала купить, а не голословно просила деньги!

В тот день Жан-Жак намеренно обходил все дороги назад. Он гулял по берегу сине-серого пруда в безлюдном парке. Казалось, он слышит, как вокруг дышат деревья, как рыбы рассекают воду, как солнце прожигает траву; он думал, думал… и никак не мог понять, что с ним не так! Почему он не такой, как все?