Отводящая беду

Все же она колебалась у входа в ложу, чувствуя себя неуютно. Это тетушка Лу страсть как любила балет. Ни Су-линг, ни Боби особо не тащились от него. К тому же, небольшая ее часть, встревоженная необъяснимым стремлением избегать западни, хотела сбежать, продолжить двигаться.

Она потерла запястье и повернулась к Бобби.

— Знаешь, раз Тетушка Лу пропала без вести, мы тоже не обязаны здесь торчать. В «Граумане» сейчас крутят ретроспективу фильмов…

— Джорджа Пэла! — закончил он. — Я в курсе! «Войну миров» и те самые фильмы про Синбада.

Она знала о его пламенной любви к киношным спецэффектам — от старомодных миниатюрных моделей и покадровой анимации прошлых лет до новейшей компьютерной техники. Во многих отношениях, он угодил точно в такую же ловушку между прошлым и настоящим как и она, разрывавшаяся между традиционным и современным.

— Тогда вперед! — сказала девушка, уловив его воодушевление.

Смеясь, они вылетели из театра и умчались в лимузине на Голливудский бульвар. В тот вечер они оказались единственными посетителями «Китайского театра Граумана», наряженными в смокинг и вечернее шелковое платье. Когда они ступили под огромный навес, Бобби положил ладонь девушки на изгиб своей руки, и теперь они словно дефилировали на премьеру по красной ковровой дорожке.

Тем не менее, как бы весело ей ни было, Су-линг ощущала царившую в старом театре атмосферу древнекитайской архитектуры и символизма. Призрак ее матери снова напоминал о себе.

Однако стоило им занять свои места, как восторженность Бобби перекинулась и на Су-линг, полностью изгнав болезненные воспоминания. Парень без умолку трепался о том, что режиссер Джордж Пэл был истинным отцом современных спецэффектов и что покадровая анимация — это утраченное искусство. Затем огни погасли, и начался первый фильм. Уютная тишина опустилась на молодых людей, нырнувших в мерцающее сияние, отделявшее наш мир от страны иллюзий.

В какой-то момент ладонь девушки оказалась в руке Бобби. И она затруднялась сказать, кто чью руку взял первым. Все произошло так же естественно, как взмах кистью.

Но ни он, ни она не осмеливались посмотреть друг на друга, их глаза неотрывно смотрели на экран.

Когда наконец наступил антракт и свет зажегся, она повернулась к Бобби, намереваясь заполнить молчание пустой болтовней. Су-линг еще не была готова обсуждать их дальнейшие отношения. Ее ладонь выскользнула из руки юноши.

— Бобби…

Боль вспыхнула в груди ревущим ураганом льда и пламени, который выжег все слова без остатка. Задыхаясь, Су-линг осела на пол. Театр утонул во мраке, и она соскользнула в густую тень.

Тьма унесла ее, и смех сопровождал девушку в пути. Зловещий хохот превратился в голос, от которого веяло древностью и холодом.

— В следующий раз, моя дорогая. В следующий раз ты станешь моей.

На мгновение в ее сознании промелькнул образ хозяина того самого магазина «Севен-Элевен». Мужчина лежал навзничь, и кровь спиралью растекалась вокруг него; в груди трупа зияла рана с неровными краями.

Затем все исчезло. Снова была одна лишь тьма.

Внезапно реальность вновь обрела четкость. Перед взором девушки возникло лицо Бобби. Она видела, что его губы двигаются, но потребовалось несколько секунд, чтобы слова обрели смысл.

— … ушиблась? Су-линг, ты в порядке?

Она попыталась сесть.

— Д-д-да. Вроде бы.

— Может, врача вызвать? Похоже на обморок.

— Нет, Бобби. Мне просто нужно домой. — В кинотеатре, вроде как, стало труднее дышать и существенно похолодало.

— Я еду с тобой.

У нее не нашлось сил на возражения. Оперевшись на его плечо, она позволила вывести себя из театра и усадить в лимузин. Половину пути Бобби едва не нес девушку на руках.

— Нужно отвезти ее домой, — сказал юноша Чарльзу.

— Мы можем по пути завернуть в «Севен-Элевен»? — прошептала Су-линг, ввалившись в кожаный салон. — Прошу.

Ей нужно было знать наверняка.

Бобби уселся рядом и обменялся с Чарльзом встревоженными взглядами.

Вскоре они уже мчались по шоссе. На дороге, к счастью, было мало машин. Часто дыша, она пристально смотрела в окно, с такой силой вцепившись в край сиденья, что у нее побелели кулаки. Когда они выехали на бульвар Санта-Моника, в движении образовался затор из-за сирен и мигалок, скопившихся перед магазином «Севен-Элевен». Регулировщик, освещенный огненно-красными сполохами, махал, чтобы они проезжали. Лимузин проплыл мимо супермаркета как раз в ту секунду, когда санитар заталкивал накрытую простыней каталку в ожидавшую машину скорой помощи.

— Желаете остановиться, мисс?

— Нет.

Она увидела все, что хотела. Ощутив отчаяние подруги, Бобби прикоснулся к ее руке, и спросил:

— Ты отметила этот магазин, так ведь?

Она кивнула.

— Но не смогла завершить тег? Как тогда, в Лагуне?

Она вспомнила. Это случилось в самом начале ее новой жизни в качестве защитницы города. Она еще не до конца верила в происходящее и позволила полиции прогнать их прежде, чем успела дорисовать знак. Вскоре тот магазин сгорел дотла.